Старый дом встречает нелюдимым духом: холодом и запущенностью. Печку мама Валя топит редко, потому что из щелей валит дым. Мы принимаемся наводить порядок. Выбиваем слежавшиеся тканые дорожки. Моем полы. Попутно с непонятным упоением гоняем старых котов, свыкшихся с незыблемой тишиной. В печке весело потрескивают дрова. Дом наполняется теплом и уютом.
Только в Шеберте, где время остановило свой ход, мы с Вероникой чувствуем себя первобытными по природе. Здесь не надо подбирать выражений, которыми пользуются люди в цивилизованном мире: хватает междометий. На своей «малой родине» мы отдыхаем душой, черпаем силы, чтобы «плыть в революцию дальше».
Слух о приезде городских девчонок распространяется по всей деревне. Раздается стук, и в дом вместе с клубами морозного воздуха вваливаются гости: жизнерадостный весельчак и балагур крепыш Прохор и его двоюродный брат, полная его противоположность, высокий красавчик с туманным взором синих глаз Николаша. После летнего продолжительного романа Прохор считает себя женихом Вероники, хотя та сомневается до последнего: он ли ее судьба? А Николаша, местный ловелас, озорной гуляка есенинского типа, намеревается добиться моего расположения. Серьезных отношений не возникает: я не желаю стать очередной победой в его длинном списке. Однако он тревожит скрытые чувства, побуждает меня к первым лирическим стихам. Стихи лишены всякой рифмы подобие русского перевода испанских поэтов, однако передают настроение влюбленности и грусти.
Где-то и близко, и далеко
Живет человек, которому я нравлюсь,
И который нравится мне.
Он нужен мне: его глаза, руки, губы,
Кудрявая голова, отдыхающая на моих коленях,
Ласковые губы, отдающие мне его дыхание,
Нежные руки, тоже любящие меня.
Ночью, опускаясь в тихую постель, я хочу его.
Но трудный день, прожитый с беготней и шумом,
Закрывает мне глаза,
Усталостью ложится на плечи,
И я засыпаю мгновенно.
А грусть не проходит,
Накапливается толстым слоем,
Как пыль на старинном комоде
В старинном доме шебертинском.
Николаша забылся, как мелькнувший за окном поезда и пропавший из виду дорожный полустанок, а смешные стихи остались. Прохор же, не в пример своему брату, вел решительное наступление на полную сомнений Веронику, не сдавая своих позиций ни под каким предлогом. Скоро о его предстоящей женитьбе узнала вся Шеберта, только сама «невеста» вела себя так, словно речь шла не о ней.
Возвращение в город сопровождалось приключениями и новыми знакомствами, как правило, не имевшими продолжения, но помогающими нам повышать свой уровень самооценки. Мы вдруг обнаружили, что в каждом мужском взоре при нашем появлении вспыхивала заинтересованность. Незаметно для себя мы повзрослели и стали нравиться мужчинам.
Как-то вагон был забит солдатами и новобранцами. Все до единого смотрели на нас жадными глазами, словно каждый хотел откусить по кусочку. С нами в купе ехали парни, судя по всему, работяги, кочующие люди. Один из них, по имени Сергей, показался мне похожим на Николашу. Может быть, меня смутили такие же синие с поволокой глаза? Он вел себя почти высокомерно, но стоило скользнуть по нему взором, он тотчас же отрывался от книги и долго смотрел на меня.
Как называется ваш аул? насмешливо спрашивал он. Есть ли у вас московский тракт? Не знаешь? Вроде, видела какую-то дорогу за опушкой?
Я выдерживала его взгляд, и глаза наши, встречаясь, не разбегались в стороны. Второй, Дима, отнесся ко мне по-братски. Мы улыбались друг другу, словно были знакомы сто лет. Когда со второй полки спрыгнул солдатик, он предложил мне занять его место.
Ой, какая твердая подушка! ворчала я, пристраиваясь на жестком солдатском вещмешке. Разве на такой уснешь?
Привыкай. Выйдешь замуж за офицера, будешь за ним ездить, придется спать на такой подушке.
Нет, за офицера я не выйду, возразила я. Мне не нравятся военные.
А что так? Все девчонки без ума от военных.
А я нет. Не люблю ходить по струнке.
А за кого ты выйдешь? За работягу?
Выйду за того, кого полюблю.
Дело ты говоришь! согласился Дима. Он вспоминал родную Украину, как некий уголок земного рая. У нас такие яблоки, арбузы!
Лучше один раз попробовать, чем много раз услышать, резонно заметила я.
Я пришлю тебе посылку с яблоками! обещал Дима. Мамане напишу, она отправит.
Подъезжали к Иркутску мы самыми близкими друзьями.
Ты жди, Настя, в середине июля, как только поспеют первые яблоки воскликнул Дима.
мы тебе напишем! закончил фразу Сергей.
Прощаясь, он дружески пожимал нам руки, понимая, что как только мы ступим на перрон, наши пути разойдутся навсегда. Так оно и было.
Глава 5. Люди влюбляются, женятся
Летом на острове Юности Вероника встретила Сашу, и девичье сердце сначала куда-то ухнуло, а потом заныло сладостной болью. Она знала точно это Он! Они танцевали весь вечер, не разлучаясь ни на минуту. Маленькая, доверчивая, трогательно-беззащитная Вероника, приподняв кудрявую головку, пытливым взором притягивала к себе Сашу. Они жадно впитывали друг друга, забыв обо всех, кто находился рядом.
На следующий день в комнате, где жила Вероника, отмечали конец сессии. Пили портвейн, закусывали килькой в томате. Дух веселья витал в воздухе. Громкий смех, возбужденные разговоры волнообразно перекрывали магнитофонную музыку.