При этих словах величественный полководец патетически ударил себя кулаком в грудь и гордо поднял свою голову вверх.
Успокойся, успокойся Гней, улыбнувшись сказал император, и дружески похлопал полководца по плечу. Весь земной шар знает, что нигде в мире нет тебе равных на поле брани, что из всех полководцев ты лучший.
Остальные присутствовавшие на пиршестве громко одобрили изречение императора и единодушно подняли свои кубки с вином вверх, чтобы выпить за великого полководца Серкса.
Ну, а что скажет по этому поводу мой возлюбленный наследник Гай Марк? сказал император Сертор, когда все сообща выпили за доблесть Гнея Серкса.
Что ты скажешь нам, мой сын, какая битва была самой великой по твоему мнению? спросил император, с интересом смотря на Гая. Не стесняйся, ты уже взрослый муж и побывал в военном походе, какая же битва была самой величественной?
Вместе с императором свое внимание на Гая Марка обратили и другие высокопоставленные римляне. Все ждали его слов.
Однако Гай очень быстро пришел в замешательство от этих вопросов и пристальных взоров. В отличие от своего отца, он никогда не был превосходным оратором, и, надо сказать честно, не был оратором вообще. Чрезмерное влияние к его персоне периодически приводило его в страшное замешательство, преодолеть которое ему порой получалось с трудом.
Ну же Гай, мы ждем твоего решения! поторопил его всегда бывший очень добродушным по отношению к наследнику Требиус. Скажи же нам, что думаешь.
Это не совсем удобно, когда столь знатный юноша, да еще и будущий наследник, может быть, порой, таким застенчивым в обществе других мужей! громко сказал Гней Серкс.
Однако он тут же поднялся со своего места и в пояс поклонился императору.
Прошу прощения, о, божественный, что я позволил себе так резко заговорить о вашем сыне и наследнике, сказал он, смотря в глаза императору.
В ответ на это император лишь добродушно махнул своей рукой, давая полководцу понять, что извинения его приняты.
Самая величественная битва римской армии еще не состоялась, внезапно ответил Гай Марк. Но состоится скоро
На последней фразе Гаю пришлось резко замолчать, так как на него устремилось сразу несколько десятков изумленных и разгневанных взоров. Великие мужи Рима замолчали. Они были поражены дерзостью этого двадцатилетнего юнца, который осмелился сказать подобное.
И что же это будет за битва Гай, мальчик мой? раздался тихий голос императора.
На последней фразе Гаю пришлось резко замолчать, так как на него устремилось сразу несколько десятков изумленных и разгневанных взоров. Великие мужи Рима замолчали. Они были поражены дерзостью этого двадцатилетнего юнца, который осмелился сказать подобное.
И что же это будет за битва Гай, мальчик мой? раздался тихий голос императора.
Лишь только он один смотрел на дерзкого Гая не со злобой и осуждением в глазах, а с нескрываемым интересом и отцовской любовью.
Это будет битва, сказал Гай Марк, которой буду командовать я.
О, боги, о, несчастье! свирепым голосом прокричал Гней Серкс. Откуда в тебе, молодой юноша, столько дерзости и презрения к величию Рима?!
Еще ни разу ты, юный мой друг, не побывал в качестве полководца ни в одном бою! продолжал Серкс. И, тем не менее, ты смеешь подобным образом презрительно высказываться в отношении прошлого нашей Империи?!
Гай Марк был растерян от такой реакции полководца на свои слова. Его вновь начала одолевать растерянность, и он поспешил замолчать.
Послушай, великий Гней! императорским жестом прервав возмущение полководца, сказал великий Сертор. Я понимаю твое возмущение, несчастный юноша действительно позволил себе невиданную дерзость.
Но давай не будем чрезвычайно строго попрекать его за его юношескую дерзость, продолжал император, ведь, в конце концов, для будущего императора Рима дерзость и бесстрашие скорее добродетель, чем порок.
При этих словах императора разозленный полководец решил сесть на свое место и замолчать.
Но самое главное, продолжил император Сертор, когда все страсти за столом улеглись. Юный Гай действительно может быть прав, самая величайшая битва Римской Империи может быть еще впереди.
И командовать римскими легионами в этой битве будет именно он, Гай Марк! громко воскликнул Требиус и рассмеялся.
Остальные присутствовавшие на празднике знатные римляне нерешительно, то и дело озираясь на злобное лицо Гнея Сертора, подхватили смех начальника императорской стражи.
Правильно мой преданный Требиус, сказал, также рассмеявшись Сертор.
Очень скоро оказалось, что всем сидящим за столом понравилась эта колкость Требиуса и всех она рассмешила.
Только два человека не смеялись в этот момент. Это были юный Гай Марк и Гней Серкс. Между юношей-наследником и бывалым полководцем всегда существовала некая невидимая стена неодобрения друг к другу. Гай искренне не понимал, почему этот величественный полководец всегда так холоден и презрителен в общении с ним, а иногда и вовсе делает вид, что не замечает юношу. Именно эта плохо скрываемая злоба и отпугивала императорского наследника от общения с Гнеем Серксом.