Жестокий мир, спрятать себя настоящего
Отношения с одноклассниками складывались легко и непринуждённо, пока у нас находились общие интересы. Класс несколько раз переформировывали, но у меня всегда находился друг, с которым можно было прогуливать уроки, играть в приставку, хулиганить и просто гулять.
После начальной школы мама практически перестала меня контролировать, но к тому времени я уже был отформатирован под «хорошего» и старался не расстраивать старших. Мне отчаянно хотелось и нравилось дружить с «плохими» и быть «плохим».
Однажды мы с товарищем даже пытались взорвать школу, заложив взрывчатку, выковырянную из петард, в зазор между кирпичами. Нас тогда застукала завуч и отчитала перед всем классом. Было обидно до слёз в основном из-за того, что обо всём расскажут родителям, а ещё потому что под психологическим давлением меня вынудили отдать все оставшиеся петарды, с трудом купленные за деньги, которые приходилось долго копить.
Но мечта о бомбе осталась в следующий раз мы соорудили нечто взрывоопасное, запихнув в банку от растворимого кофе аэрозольный баллончик, спички и немерено петард. Это был тестовый образец, и мы решили сперва устроить «полевые испытания» вынесли поделку в поле и подожгли фитиль. Никакой реакции не последовало. Пришлось, преодолевая страх и холод (дело было зимой), вскрывать конструкцию и поджигать содержимое. В итоге сдетонировали только петарды. Никто не пострадал.
Во всех этих случаях примечательно то, что друзья, которые казались мне круче, здоровее и смелее, фактически каждый раз стремились переложить на меня ответственность за происходящее и отказывались от самой опасной части мероприятия. Это научило относиться к дружбе скептически, а взрывать что-либо перехотелось совсем.
Ближе к восьмому классу я с удивлением обнаружил, что все, кроме меня, стремительно повзрослели. Ребят уже интересовала выпивка, сигареты и музыка, они обнимались с девушками и лапали их. А я всё так же рисовал монстров, оружие, горы черепов и ядерные грибы в тетрадках и «хранил верность» компу.
С каждым учебным годом у меня становилось всё меньше друзей. Кто-то не хотел общаться со слабохарактерным дохляком, кто-то предпочитал моей дружбе модные тусовки с выпивкой и куревом, которые набирали в свои ряды всё большее количество адептов, делая их смелее и агрессивнее. Среди сверстников нарастала стайная грубость, стремление кого-то унижать, откровенно тупые приколы и пошлость во всех проявлениях.
Я пытался адаптироваться и перенимал ключевые ритуалы поведения, чтобы не стать изгоем. Но понимал, что просто не выживу в такой среде будучи «добрым сказочником». Тогда я просто взял в воображении «настоящего себя», положил в некий золотой сундучок, запечатал его и спрятал куда подальше в глубины сознания до лучших времён.
Следующим летом я значительно прибавил в росте превратился из самого маленького в самого длинного в классе. На несколько лет этого действительно было достаточно, чтобы избежать нежелательного внимания со стороны забияк.
Я плохо развивался физически и не умел постоять за себя. Хотя мой отец в своё время служил в армии и владел рукопашным боем, мне запомнилось только то, как он однажды показывал приём для выбивания пистолета из руки противника взмах ногой с криком «дао!»
В школе я почти постоянно ходил с напряжённым животом на всякий случай и гордился «квадратиками» на прессе.
Физкультура мне не нравилась. В подвижные игры я не играл. У меня была повышенная боязнь получить и причинить повреждения. В классе я всегда балансировал на тонкой грани между «белой вороной» и изгоем-посмешищем, по возможности избегая конфликтов. По большей части это удавалось откровенных издевательств и избиений не было.
Однако несколько раз я всё-таки дрался. Каждый раз из-за девушки, когда кто-то из ребят грубил или «подкатывал» к барышне, которая была мне тайно симпатична. И всякий раз безрезультатно. Несколько минут пылкого размахивания кулаками, почти не глядя, хочется защитить лицо и особенно глаза, цепляния за одежду, неудачные попытки сделать «подсечку»
По итогу в драке не было ни победителя, ни проигравшего просто несколько ссадин и синяков. И желание за них отомстить. Возвращаясь домой я подолгу отрабатывал почерпнутые из кинофильмов удары и броски на воображаемом оппоненте, который молил о пощаде.
В реальности повторная стычка имела место всего лишь раз. С тем же результатом красивые приёмы оставались фантазиями, а на деле выходило всё то же хаотичное махание и цепляние. И фингал под глазом, который я потом наивно пытался замазать маминым тональным кремом.
В нашем спальном районе было много злых детей из неблагополучных семей. А ребята в школе записывались на спортивные секции, и риск получить от подготовленного человека по зубам без шанса что-либо ему противопоставить значительно возрастал с каждым годом. Я попытался записаться на самбо. Но зашёл всего раз и, посмотрев, как ребята бегают друг по другу на разминке, решил туда не возвращаться дополнительный урок «физкультуры с издевательствами» ради возможности выучить несколько бросков меня не устраивал. Да и вообще зачем подвергать себя дополнительному стрессу? Я предпочёл просто оставаться миролюбивым терпилой. Однако всё же подтягивался, отжимался, набивал кулаки и тренировал растяжку на всякий случай.