Так вот, девушки, соответствующей моим представлениям о том, какой должна быть настоящая девушка, у меня не было, и Бог Бог? Знаете, а вот и не Бог. А богиня, именно так, с маленькой буковки Чуть манерная, слегка, как и полагается прекрасной даме, стервозная, но именно богиня подарила, опустила ко мне под стол Таню высокую, гибкую зеленоглазую брюнетку с длинными, до попы, волосами и тонкой талией.
Представляете?
Расслабьтесь и даже не пытайтесь такое сложно представить. Такое можно только пережить.
Не вылезая из-под стола, проговорили весь вечер. Тане на удивление легко удалось разговорить меня, хмурого и подражающего в то время траурному, молчаливому Цою. Болтали о школе, мистике, музыке, даже о свободе и перестройке, черт ее подери, болтали. Я то и дело ловил себя на мысли, что мне хочется до бесконечности смотреть в ее глаза и слушать ее голос.
Поздней ночью мы разошлись, обменявшись адресами и телефонами, прикоснувшись на прощание ладонями.
Иногда клочок бумаги, на котором написано несколько цифр, может служить билетом в другую жизнь. Но об этом просто не догадываешься в шестнадцать лет.
2
Через три дня выпал первый, липкий, обреченный на таяние снег. Подходя к школе, докуривая сигарету, я чуть не подавился дымом, заметив на крыльце Таню. Дыхание перехватило. На ее плече висела большая зеленая сумка, в руке дымилась сигарета. Мы курили синхронно. Короткий кожаный плащик. На шее хитрым узлом длинный красный шарф. Распущенные волосы украшены влажными снежинками одним из самых прекрасных и самых недолговечных, созданных природой украшений для женских волос. Не поверив своим глазам, я даже не обрадовался, а, скорее, удивился. Подошел вижу, смущается, молчит, глаза опустила
Зря!
Тань, привет Что случилось? не очень ровным голосом спросил я.
Привет Сашка, можно я у тебя поживу? тоже как-то робко попросила она и покраснела.
Поживешь? В школе? Я улыбнулся, представив такую перспективу.
Нет, дома Шутишь? усмехнулась она в свою очередь. Я недолго, ты не бойся.
Не бойся?
Да Да, это Это было бы так здорово, но вот как отреагирует мама? Моя мама, она того, самых строгих, как дядя Онегина, правил. Они ведь даже не знакомы. Все это настолько странно, быстро и неожиданно И это было бы очень здорово!
Поживешь? В школе? Я улыбнулся, представив такую перспективу.
Нет, дома Шутишь? усмехнулась она в свою очередь. Я недолго, ты не бойся.
Не бойся?
Да Да, это Это было бы так здорово, но вот как отреагирует мама? Моя мама, она того, самых строгих, как дядя Онегина, правил. Они ведь даже не знакомы. Все это настолько странно, быстро и неожиданно И это было бы очень здорово!
Тогда, молодой и глупый, я еще удивлялся чудесам. Сейчас меня можно удивить разве что их длительным отсутствием.
(Запомните настоящие чудеса всегда немного странны, быстры и неожиданны.)
Мне стало жаль, что отец, который понимал меня куда лучше, вернется из рейса недели через две, а может, и позже
А маме даже самое простое всегда виделось необычайно запутанным и сложным. Она безрезультатно уничтожила огромное количество бесценных нервных клеток в нелепой борьбе со мной Борьбе по всем направлениям, начиная с неподобающего, по ее мнению, поведения и заканчивая поездками в Ленинград на концерты любимых рок-групп. Такая вот у меня мама любое, самое ничтожнейшее, размером с микроб, событие, не вписывающееся в ее мировосприятие, чудится ей пятитонным динозавром.
(До сих пор, блин!)
Ну, что? поторопила меня Таня, шмыгнув носиком. Решайся, Сашка А то я замерзла. Давно тебя жду. Звонок скоро
Голос, Боже, какой у нее приятный голос
Я решился. И оказался бы полным придурком, если бы поступил по-другому. Любой на моем месте решился бы, если он, конечно, не идиот. Мне стало стыдно за подлые мысли, за то, что мог подумать о том, что скажет мама. Да пусть говорит, что хочет
Тань произнес я и умолк. Возникла пауза. Ненадуманная, естественная пауза. Недолгая, впрочем. Таня, знаешь Живи у меня, сколько хочешь, хоть всю жизнь. Ладно?
Она ответила поцелуем в щеку, и я чуть не свалился с крыльца от От радости? Даже не понял толком от чего, но голова закружилась. В последний раз я чудом удержался на школьном крыльце во время очередной школьной драки, когда били кого-то из наших. А тут Почти нокаут от чмока в щеку.
Сила!
Оставив верхнюю одежду в гардеробе, пошли в учительскую. Я постучал в дверь, приоткрыл и позвал Людмилу Георгиевну классную руководительницу, замечательную учительницу, с которой нашему классу несказанно повезло. Людмила обаятельная, добрая и мудрая коренная северянка средних лет. Мы любили ее и, может быть, поэтому называли не иначе как Любочкой, подарив, таким образом, второе имя. Любочка вышла в коридор, пробежалась взглядом по мне и пристально уставилась на Таню. Снова пауза, но такая ненужная, такая напрягающая, а посему быстро прерванная мною:
Людмила Георгиевна, к нам родственница приехала, погостить Пусть она у нас поучится? Недельку-другую Ее зовут Таня.
Родственница? переспросила она, и ее черные, аккуратно выщипанные брови взметнулись вверх. Саша, ты что? Нельзя так Документы у вас есть? Из прежней школы? Да и не ко мне нужно обращаться по таким вопросам, а к директору.