Повесил трубку.
Думаешь, ты их успокоил? спросила Таня, прижавшись ко мне.
Боюсь, что нет, ответил я и обнял ее. Боюсь, теперь они еще больше разволнуются.
Сашка, а я вот совсем не волнуюсь. Мне так спокойно Странно это сказала она и улыбнулась.
Может, и странно, только я тоже не волнуюсь ни капельки. С чего нам волноваться?
Вернулись на стоянку. Отыскали нашу машину, темно-синий «Опель», в мокрой крыше которого отражался радужный свет фонарей.
Постучали в окошко, разбудили водителя, позвали его в буфет. А потом сидели в машине, слушали барабанивший по крыше дождь, который никак не хотел утихнуть. Водитель дремал, а мы, как заведенные, целовались.
(Открою вам тайну к тому времени по количеству поцелуев нас можно было смело заносить в книгу рекордов Гиннеса).
Петрозаводск, Сегежа Города и деревни мелькали за окнами. Водитель лихо вел машину по дороге, над некоторыми участками которой огромные, сросшиеся друг с другом деревья образовывали нечто, напоминающее мохнатую арку. Вместо пассажира справа от шофера покачивались две пары ног мои, в огромных черных ботинках, похожих на чету жуков-навозников, и стройные ножки Тани, в высоких, выше колен, сапогах. Красивые ноги. Когда-нибудь я буду долго-долго их целовать. А пока мне доступны изящные руки и пухлые вкусные губы. И я на седьмом небе от этих даров!
Измученные дорогой, под конец следующего дня приехали в вечно промозглый Ленинград. Впрочем, мы уже тогда называли его Питером. В который раз подтвердился факт, что взрослые заметно отстают от подрастающих детей. Они вернут городу исконное название гораздо позже.
Водитель часто притормаживал машину, спрашивал у прохожих дорогу и остановился, наконец, возле Горного института, точнее, около общежития, где должен был обитать мой мурманский дружок Андрей, студент-первокурсник.
Получив честно заработанные деньги и пожелав удачи, водитель поехал обратно, в Мурманск.
А мы, словно шпионы, незаметно прокрались мимо бдительной старушки-вахтера, после чего долго блудили по этажам, расспрашивая встречных об Андрее. Студенты показывали нам комнаты, но там жили какие-то другие, не знакомые мне Андреи. Около часа потратили, пока его нашли.
Оппа! удивленно воскликнул Андрей. Какими судьбами?
Привет, Андрюха! Я обнял его. Мы в гости, на экскурсию, к вам, в Питер.
Во даешь, залетайте
В небольшой комнате пахло специфическим сладковатым запахом. Только учуяв его, я сразу сообразил, что так должна пахнуть «трава», она же «анаша», она же «марихуана».
Расположившись на кровати Рюника (так мы с друзьями называли Андрея), рассказал ему нашу историю. Ближе к ночи подошли его соседи по комнате умного вида рыжий татарин и второй, бритый наголо, подозрительный и неприятный, с пустыми глазами и мощной грудной клеткой. «Гопник, подумал я, настоящий питерский гопник. О таких вот типах Майк Науменко пел в своей знаменитой песне».
К полуночи, как по волшебству, на столе, с которого предварительно убрали конспекты и учебники, появилась пара бутылок вина и нехитрая, на уровне легендарных плавленых сырков, закуска. Выпили и запели. Помню, что популярностью пользовались две веселые вариации на тему «Взгляд с экрана» «Наутилуса» про французского космонавта (Луи Кретьен, Луи Кретьен не ест полиэтилен) и про душманов (Али-Баба, Али-Баба пьет сырой вода. Али-Баба, Али-Баба курит анаша. Али-Баба афганский моджахед). В общем обычный студенческий вечер.
Я не переставал удивляться Андрюхиной комнате: в углу ржавый кладбищенский крест, украшенный немецкой каской. Под койками, стопками автомобильные магнитолы с торчащими проводками, череп чей-то на полке, вроде как настоящий, рядом с ним несколько книг Кастанеда. Какая такая Кастанеда? Потом спрошу.
Поздней ночью гоповского вида товарищ куда-то засобирался, сунул под мышку продолговатый сверток, пожелал всем спокойной ночи и ушел. Татарин напился и заснул. Милая девушка Настя, искавшая по комнатам куда-то подевавшегося мужа и оказавшаяся у нас, несказанно обрадовала, пообещав показать нам свободную комнату, в которой мы сможем расположиться на неограниченное время.
По небольшой комнатке, словно попавший в ловушку зверь, метался ветер покидая ее, прежний жилец забыл закрыть окно Ерунда! Закрыл окно и пошел в душ. Постоял минут десять под горячими расслабляющими струями, вытерся и залез под одеяло, согревать место для Тани. Когда она вышла из душа и легла рядом со мной Мы обнялись, наши губы поспешили слиться, но минут через десять, помимо нашей воли, нырнули, словно сквозь густое мягкое облако, в так ненужный этой ночью сон.
Нервы. Дальняя дорога. Усталость. Алкоголь. Ох и ах!
7
Парю в раю, парю в рою огромных цветастых бабочек. Словно купаюсь в нереально яркой палитре спятившего художника-сюрреалиста. Лицо и шею щекочут прикосновения крылышек и усиков
Саша Сашка Засоня Ну, просыпайся
Проснулся от Таниных поцелуев. На всю жизнь запомнил, что это самый восхитительный вид пробуждения.
Как маленькие щенки, принялись возиться в постели. Впервые в жизни я прикоснулся ладонью к тому самому-самому заветному месту. Впервые в жизни прильнул губами, языком к голой девичьей груди с маленькими твердыми сосками