Поднесешь даме грамм сто, для поправки здоровья? спросила девица. Воротов невольно задержал дыхание, чтоб не поперхнуться дымом дешевой сигареты и сивушным запахом изо рта «ночной бабочки», вернее, по путановским меркам, «ночной бабули». При ближайшем рассмотрении, «даме» было лет за сорок, во всяком случае, с виду. Воротов сдержался от циничного сарказма и по-джентльменски предложил:
К вашим услугам, мадам.
Маде мазель, пошутила девица и представилась. Лара без пары.
Мадему азель? шутливо уточнил грамотный Воротов.
Проспалась бы, подруга, пробурчала из-за стойки дежурная. Дышит тут поганым дыхом!..
Отринь, мамаша, злобно отрезала Лара. Но так что? обратилась она к Воротову. Таки поговорим, кавалер?
Заметив некоторую нерешительность вялого здоровяка, Лара добавила для интриги:
Блондиночка ваша таки склеила нашего крутого Гарика. Смелая девчонка!..
Яна?! обрадовался Воротов, что зацепился хоть за что то в этой замысловатой истории с исчезновением актрис или за кого то.
Шатенка ваша к ночи съехала с ресторану с ними вместе на таксомоторе в порт Там и осталась в кафешке Гарик свалил с блондинкой Ну, что, здоровяк, идем кушать киевску котлету, али как? добавила Лара, почувствовав в мужчине интерес, цепко и решительно подхватила Воротова под руку, развернула к выходу и снова представилась:
Лара.
Опять очень приятно, Роберт.
Будя врать то! возмутилась путана. Приятно ему Но спасибо, Роберт, за культуру общительства
Знакомства
Да, я шлюха! заявила Лара, когда они устроились с Воротовым в прохладном желтом сумраке подвальчика на бульваре всё еще имени железного Феликса Дзержинского. Зал ресторанчика был оборудован под трюм торгового судна. На таких баркасах в старину могли ни столько бочки с вином возить, сколько пьянствовать на приколе в порту вольные мореманы. С потолка свисала безвкусица местных рестораторов: рыбацкие сети, канаты, цепи с тусклыми светильниками. Стены кабака были обиты лаковыми досками, будто борта судна. Медными кольцами с заклепками и подсвеченными голубыми стеклами были обозначены иллюминаторы. Запахи по трюму блуждали самые невероятные: от жуткой кислятины прокуренного помещения до приятного аромата жареного шашлыка.
Лара.
Опять очень приятно, Роберт.
Будя врать то! возмутилась путана. Приятно ему Но спасибо, Роберт, за культуру общительства
Знакомства
Да, я шлюха! заявила Лара, когда они устроились с Воротовым в прохладном желтом сумраке подвальчика на бульваре всё еще имени железного Феликса Дзержинского. Зал ресторанчика был оборудован под трюм торгового судна. На таких баркасах в старину могли ни столько бочки с вином возить, сколько пьянствовать на приколе в порту вольные мореманы. С потолка свисала безвкусица местных рестораторов: рыбацкие сети, канаты, цепи с тусклыми светильниками. Стены кабака были обиты лаковыми досками, будто борта судна. Медными кольцами с заклепками и подсвеченными голубыми стеклами были обозначены иллюминаторы. Запахи по трюму блуждали самые невероятные: от жуткой кислятины прокуренного помещения до приятного аромата жареного шашлыка.
Воротов судорожно сглотнул слюну, но обедать с драной путаной не было никакого желания.
Шлюха, да! продолжала Лара. И представь Роберт Незнакомыч, нисколько этого не стыжусь. Такая моя работа. Последнее, что у меня осталось, так это вот моя тела, она потрясла дряблыми телесами в вялой «цыганочке». В сопливой юности у меня, знаш, какая комплекция была?!.. Как у Мерелины Манры Закачаешься! А теперя чо?!.. Всё пропито, прожито, выжато моими грязными кобелями, законными и разными а-а Нехай жэвэ жовто блокитная як ей вздумается Но без меня. Всё! Уезжаю, отчаливаю!.. Нынче, здоровяк, уезжаю на малую родину, в шахтерский поселочек Красный к моему долбанному папаше под крыло Шоб еще годков десять по его инвалидности да на его пенсион внучка свово нахаляву вынянчить и поднять с пеленок
Принесли запотевший пузатый графинчик. Лара, без приглашения, сама налила полный фужер и залпом выпила первые сто грамм водочки без закуски. Болезненный румянец медленно выступил сквозь плотный слой пудры на щеках. Долго, минут десять сидела жрица любви в благодати внутреннего согрева, зажмурившись, потом распахнула безобразные наклеенные ресницы, повела маслянистыми глазами на Воротова. Тот терпеливо ждал, что же странная, занюханная мадама имеет еще такое сказать интересное о пропавших актрисах. Распутная Лара оценила тактичную паузу совсем незнакомого мужчины.
Ну, что, москаль, потерялись ваши девки насовсем? спросила она громко и грубо, тоном ожившей стервы. Потерялись. Загуляли Белый теплоход, пальмы, канатка на Аю Дага подтвердила она версию главного оператора Кипренова. Ах, проходили мы все это в драной юности лет в семнадцать двадцать тридцать Дамы, дамы, не вертите задом! Это не пгопеллер вам говорят!.. Две шаги налево, две шаги направо, шаг вперед и две назад!.. пропела путана.
Воротов промолчал, с трудом сдерживаясь от грубости, хотя Лара, как говорится, лила воду на мельницу его сомнений.
А ты, я погляжу, мужииик! Люблю таких. Настоящих мужиков, спокойных, уверенных, терпеливых. А че же ты, терпеливый, так и не выпьешь со мной ни граммули?