Г. Единицей осуществления транс-психотерапии является факт Встречи когда один «образ Божий» приходит к другому. в этой встрече осуществляется таинство соборности. Вся целительная сила Церкви открывается (неспешно, неназываемо, непреложно) навстречу входящему страннику, в результате чего становится возможным восстановление целостности личности, реставрация правильной диспозиции (stavros крест) человеческого существа по отношению к себе и миру с целью возвращения ему возможности принятия правильного выбора. Здесь находится грань, отделяющая психотерапию от религии, ибо в осознанно принятой вере выбор уже сделан. Православная психотерапия, принимая положение хорошей экзистенциальной психотерапии, о том, что «свобода для» выше «свободы от», простирается дальше и позиционирует выбор не как «возможность выбирать» а как «радость соглашаться». Ультимативной целью духовной транспсихотерапии является совместное («соборное») состранником достижение возможности синергии соработничества с Творцом. Выделяемые здесь этапы: а) распознавание своей миссии; б) благодарность за нее; в) через благодарное согласие встреча с Создателем и выход за пределы заданности восхищающий экстазис личностное преображение приводящее к выявлению Богоподобия «через заданность к данности» или от «образа к подобию».
О. Евгений Л. (на Интернет-форуме): «На это возражать трудно, и согласиться невозможно. Впрочем без шуток да благословит Вас (и всех нас) Господь на все добрые дела».
Сергей А. Белорусов: «Ах, отче, насколько потрясающую по значимости фразу Вы сказали. Иерейски благословив возможные добрые последствия моего изложения, Вы словно крестили намечаемую новую отрасль знания и действия, признав ее самобытность, как трудностью отвержения, так и невозможностью поспешного признания. Так что я, с Вашего благословения, продолжу».
Д. Задав формат нашей терапии введением новых категорий и положив в фундамент процесса антроподицию отношения к страданию, мы попытаемся идентифицировать образ профессионала транспсихотерапии спутника. К этому можно подойти составив своеобразный кодекс его функционирования, что было предлагаемо Д. Авдеевым [35], С. Черняевой [40] и Д. Новиковым [38], но с нашей точки зрения, нет смысла перечислять то, во что следует верить и чему следовать, довольно обозначить лишь диспозиции sine qua non его актуализации в этом служении. Важно то, чем быть спутнику проникнутым, а стало быть, в известном смысле, «энергетически насыщенным», с тем, чтобы странник смог ощутить себя в «атмосфере», в «ауре», в «поле взаимодействия» трех «Б» мотиваций, определяющих явление терапевта в мире клиента: благодарности, благоговения, богообщения.
Благодарность: Есть первая заповедь «Возлюби Бога своего всем сердцем». о том, что существует любовь знают все и вряд ли, кроме любви, есть хоть еще одно понятие, с которым согласен каждый представитель человеческого рода относительно его позитивной ценности. Но спросим себя что есть любить Бога? а собственно за что? Или, почему? с какой такой радости? Невозможно логически и онтологически вместить заповеданное Свыше откровение любить, Кого не видел. Искренне, естественно и просто выполнить эту заповедь именно с радости. с принятия себя живым и действующим, с признания, что это произошло не случайно и не по моей воле, с исповедания как незаслуженности этой радости, так и надежды на продолжение ее в дальнейшем. Итак, простое принятие позитивного переживания «быть живым» приводит к мотивации благодарности с потребностью выразить ее. спутник не иначе как собственным опытом сможет помочь страннику пройти участок пути, когда требуется осознанный ответ «Да» на факт бытия в мире.
Благоговение: Согласие быть, решимость жить, дерзновение «сбыться и осуществиться», придав смысл собственному существованию, открывает возможность отношения. в первую очередь, это отношение к ультимативному Источнику жизни (мы сказали бы Богу, если б это происходило не в формате психологической помощи в ситуации клиентского запроса). и это отношение, правильно (орто-) выстраиваемое, не может быть иначе, как пронизанным благоговением жизнь принимается, но Податель жизни непостижим, и отсюда начинается «трепет», о котором так пронзительно пишет «одинокий рыцарь веры» C. Кьеркегор [13]. Критерием религиозного, в противоположность магическому; духовному, в противововес квази-душевному; диалогичному в отличие от самодостаточного, является реальное ощущение благоговения перед Непознанным перед «Жизнью» у честных агностиков (А. Швейцер), перед «Непостижимой Формирующей Тайной» у психологов, ищущих интеграции науки и веры (А. ван Каам). В Св. Писании Господь заповедует: «Благоговейны сотвориши сыны Израилевы» (Лев. 15: 31), а подвижники Христианской аскезы первых веков согласны в том, что «без благоговения невозможно ни Богопочитание, ни выполнение заповедей и нет страсти вреднее дерзости это совершенная погибель» (Авва Дорофей «Поучения» 1895, 65). Благоговение есть специфически человеческий, то есть по настоящему духовный аффект, проявляющийся сочетанием почтительности, смирения, прославления, стремления, иначе напряженный парадокс напряжения между благочестивым дистанциированием с дерзновенной (не дерзкой) жаждой приближения к Святыне.