Примерно так когда-то думал и чувствовал Валентин Дидух, «Дед», как его называли в аппарате ЦК, только с тех пор много воды утекло. И сейчас, почти бегом спускаясь по черной лестнице, желал только одного: чтобы не встретиться в лифте со своим другом и сослуживцем Иваном Бабенко, с которым они сидели в одном кабинете и так любили когда-то ходить вместе на службу. И хотя через час они обязательно сядут друг против друга на четвертом этаже «белого» здания ЦК, но пусть это произойдет через час. А лучшее время до начала работы, сегодня, по крайней мере, Валентин проведет один, без Ивана.
Нет, не ссорились, не скандалили, тем более, не интриговали, иногда все еще закрывались на обеденный блиц и занимали друг другу очередь в лавке на хозяйственном дворе, где инструктор имел право за свои кровные два раза в неделю купить кусок свинины чуть дешевле, чем в обычном магазине. То есть, внешне все оставалось по-прежнему и, как всегда, коллеги шутили, указывая на таблички: смотри, действительно «Жили-были Дед и Баба». Так обыгрывались их фамилии Бабенко и Дидух. Банальная шутка, местный фольклор, поначалу льстило, теперь же Валентина, например, раздражало. Тем более, что их кабинет знал каждый в аппарате и часто можно услышать: «Поднимешься на четвертый этаж, мимо кабинета Деда с Бабой, первый поворот направо»
Сегодня, кажется, пронесло: во дворе никого, и с лифтом разминулся удачно. Дожился: огородами из родного дома приходится пробираться. И когда это началось? Еще в прошлом году выходили вместе, обсуждали, куда детей из чернобыльского Киева на лето отправлять. Потом, постепенно, накапливалась нервозность, раздражала неспособность по-современному, по-перестроечному мыслить. Впервые проявилось, пожалуй, когда в Киев приехал Горбачев вместе с Раисой Максимовной. Иван сидим к тому же рядом в столовой зло бросил в ожидании традиционного овощного супа:
А за какие деньги он жену за собой таскает? Ты ведь, когда в командировку едешь, супругу не возишь за партийный кошт?
Обычно отмалчивавшийся сосед по столу Игорь Филиппенко, член партийной комиссии ЦК, карающего органа их, «народных мстителей», которого все побаивались, поддержал Ивана:
Командировку ей выписывают в Общем отделе ЦК КПСС, суточные по высшему разряду, проездные не то, что тебе, в купейном вагоне. Канцелярия наша ей печати штамповала, оттуда и знаю.
Эти, курва, наработают! громко, на всю столовую выругался Иван своим «трубным», глухим басом. На них зашикали.
Валентин тогда к Горбачеву присматривался, он ему импонировал. И то сказать, после старческого маразма Брежнева, Андропова и Черненко любой нормальный, адекватный человек гением покажется. Даже то, как Горбачев передвигается, чисто внешне жестикулирует, разговаривает, раскованно себя держит. Да что по часу говорит человек без бумажки! А раньше ведь как шутили: Брежнев питается от батареек, а Черненко от сети, из кабинета выйти не может, провода не хватает. И то сказать под кабинет ему палату больничную переоборудовали, оттуда и управлял страной. Да кто там управлял? Несчастье! Кому, скажите, приятно, когда тобой, да что тобой, огромной страной и партией руководят законсервированные старцы, мозги у которых давно усохли! Стыдоба, весь мир насмехается!
«Ну, не понимаешь ты, грустно думал Валентин, не дано тебе понять, что в Европе, да и во всем мире, супруга лидера государства первая леди не кукомой дома сидит, а участвует в общественной жизни, как в Англии или Штатах. Селюк ты, как был, примитив»
«Ну, не понимаешь ты, грустно думал Валентин, не дано тебе понять, что в Европе, да и во всем мире, супруга лидера государства первая леди не кукомой дома сидит, а участвует в общественной жизни, как в Англии или Штатах. Селюк ты, как был, примитив»
Самое удивительное, что многие в аппарате считали так же. По ЦК ходили упорные слухи, что Щербицкий в упор не воспринимает молодого генсека, а тот затаил злобу, но никак не может сковырнуть, силенок не хватает, кишка тонка.
Говорят, она в кабинете В.В. и политбюро проводила, вставил кто-то.
Это заявление встретили дружным хохотом, все знали отношение их патрона к слабой половине. Да он и на дух не переносил, чтобы к нему на доклад бабы ходили. И для Валентины Шевченко землячки из Днепропетровска, которую знал много десятилетий, долго и мучительно делалось исключение, прежде чем ввести в политбюро. И если бы Москва с новыми веяниями не вмешалась, не настояла то, не известно, чем бы все закончилось.
Ты-то как сам считаешь?
Думаю, хорошо, что Валентина Семеновна у нас есть, она и займет гостью, дипломатично, как ему показалось, ответил Валентин.
Этот разговор происходил как раз в день начала визита нового Генсека в Киев. Валентин решил не вступать в спор: зачем зря пикироваться, разве таким долдонам что докажешь? Себе во вред только. Тем более, и самому многое не ясно, хотелось бы, конечно, чтобы все постепенно менялось, да кто его знает, куда повернет. После смерти Сталина сколько шуму: тело из мавзолея вынесли, да все на круги своя со временем вернулось, успокоилось. Как они шутили между собой: культа нет, но служители остались.