Сидящие в кружок в гараже приятели подтрунивали не зло. Привыкли они к этим рассказам, когда выпивали по кругу. Да и сам Василий Филиппович привык к подтруниванию друзей, не обижался. А сейчас обиделся. Горько, больно стало. Даже допивать свою стопку не стал, махнул рукой вышел из гаража.
Никто не верит. Ни друзья, ни сын. А ведь было, было так! Как же помотала его война! Кем ему только ни пришлось быть! Был и сапером. В октябре сорок четвертого наступали на Ригу. Немцы подготовились: основательно заминировали поле. Какой же дождь тогда лил! Как скользко было ползти! На сапоги налипала грязь, они тяжелели невероятно. Но его отделение под сильным артиллерийским огнем проделало-таки два прохода в минном поле и пехота смогла продолжить наступление. Вот она, медаль «За боевые заслуги». За этот самый проход в минном поле.
Василий Филиппович сидел на корточках перед табуреткой. Он покрыл ее газетой, разложил награды, поглаживал их рукой. Не везло ему с ними. Вот медаль «За победу над Германией». У друга такая же медаль пропала. И он выпросил у Василия его медаль, чтобы в школу на сбор сходить. Сходил. Потом как-то недосуг было спросить медаль обратно, а друг умер. Когда же после сорока дней пошел он к вдове, та заартачилась:
Ничего не знаю все награды мужнины. И вообще я их в гроб к нему положила.
Да как же так, Татьяна? Там же моя медаль.
Ну, не знаю. Не выкапывать же сейчас.
Погоревал, конечно, но выход нашел. Отыскалась у кого-то медаль «За доблестный труд во время войны». Внешне похожа, правда, надпись на реверсе пришлось стереть. Не любил Василий Филиппович эту медаль не настоящая она была какая-то. А вот орден Кстати, у брата Викентия, жившего тогда в Омске, орден был. Орден Отечественной войны первой степени. А вот за что толком брат Викентий объяснить не мог. И не любил разговоры на эту тему. Но Омск далеко не наездишься. Был у брата всего раз, и поговорить о награде не пришлось. Да и не знали братья, что в военной спешке писарь наградного отдела перепутал их имена. И Викентий не мог совершить того подвига, потому что, еще раньше, потеряв в бою ногу, был списан подчистую.
А к Василию Филипповичу награда всё же пришла. К сорокалетию Победы был он награжден орденом Отечественной войны. Второй степени. Не совсем боевой орден юбилейный.
А к Василию Филипповичу награда всё же пришла. К сорокалетию Победы был он награжден орденом Отечественной войны. Второй степени. Не совсем боевой орден юбилейный.
Правда, самого младшего сержанта Гаврилова уже год как не было в живых
Белое платье,
серые туфли
Эта военная фотография почему-то дорога мне особенно. Она сделана на Волховском фронте. На фотографии несколько человек офицеры и три женщины. Все, кроме одной, в военной форме. А на той одной невозможное на фронте белое платье. Женщина в платье и офицер стоят у стола и расписываются в каком-то документе. Не совсем обычное событие на фронте регистрация брака.
Да уж, бывает на войне и такое: сержант батальона аэродромного обслуживания и летчик-штурмовик полюбили друг друга. И решили непременно пожениться. Прямо сейчас, не откладывая на «после победы». Летчик был тверд: каждый его вылет может быть последним, и надо, чтобы все было по-человечески. Командование отнеслось к затее с пониманием, назначили день регистрации и скромненькой, как позволяли возможности летчиков, свадьбы.
За три дня до этого три подруги Ольга, Светлана и Татьяна обсуждали, как все произойдет, и вдруг Света вскочила:
Нет, девчонки, это никуда не годится! Олька первая из нас замуж выходит, и что в гимнастерке расписываться будет? Надо платье шить!
Всегда спокойная и рассудительная Татьяна невозмутимо сказала:
Конечно, сейчас в магазин пойдём и выберем отрез. Откуда платье-то взять?
Ну, в магазин не в магазин, а к Порфирьичу пойдём. Айда!
Старшина Крапивин слыл человеком запасливым, хозяйственным, у которого «всё есть». И действительно, умудрялся ведь экономить, хранить самое необычное, которое вдруг становилось самым необходимым. Он встретил подруг приветливо:
А, здравствуйте, девочки, здравствуй, невеста-краса. Слышал, слышал. Ну, поздравляю.
Тут Светка сразу к делу:
Товарищ старшина, нам бы платьице белое
Платьице! А я что, магазин или ателье индпошива? Откуда я возьму вам платье?
Ну, хотя бы материю белую.
И материи у меня нет.
Тогда вмешалась Татьяна. Невозмутимо и рассудительно она заявила:
Товарищ гвардии старшина, это первое подобное событие у нас? Первое. Важное? Важное как никак советская семья создаётся. Так неужели сержанту Ремневой в гимнастерке и штанах в брак вступать?
Татьяна рассчитала все правильно. Крапивина после ранения перевели в батальон из боевой гвардейской части. Он трепетно хранил воспоминания о своем полке, с некоторым вызовом носил гвардейский значок, и ему льстило, когда напоминали о его героическом прошлом.
Ох, девчонки, разорение мне сплошное через вас, ворчал старшина. Ладно, выручу.
Он ушел в каптерку и долго не возвращался. Наконец появился с длинным куском белого шелка.
Вот, лучший комплект ради вас разорил. Занавески из клуба всё вожу с собой. Думал вывесить при особом случае. Да, видно, вот он, этот особый случай, и есть. Берите, кромсайте.