Я сделала лазанью, если захочешь поставь ее без пятнадцати четыре в духовку на час.
Ладно.
И пожалуйста, Алисса Она прекратила печатать и повернулась ко мне, сжимая переносицу двумя пальцами. Ты не можешь перестать бросать свою обувь в прихожей? Честное слово, оттуда всего два шага до шкафа.
Я посмотрела в сторону прихожей, где на полу лежали сброшенные мною кеды «Конверс».
Я убрала их в шкаф.
Она хмуро посмотрела на меня, и во взгляде ее читалось: «Ложь».
Убери в шкаф, пожалуйста.
Я убрала «конверсы» в шкаф.
Когда настало время обедать, мы с мамой сели за стол. Она смотрела в свой мобильник, отвечала на электронные письма, а я смотрела в свой телефон и оставляла комментарии под постами в «Фейсбуке».
Лазанья какая-то не такая на вкус, заметила я, тыча вилкой в лежащее передо мной блюдо.
Вместо лапши я взяла омлет из яичных белков.
Но ведь лазанья называется так именно из-за лапши, верно? Ну само название происходит от названия макаронных изделий. А без них мы просто едим яйца с сыром и соусом.
Так она содержит меньше углеводов, а ты же знаешь, что тебе следует следить за своим весом, прежде чем поступать в колледж, я тебе много раз говорила. «Пятнадцать фунтов первокурсника» это не шутки, а реальная ситуация, и к тому же я читала статью о том, что те, у кого и так есть лишний вес, обычно набирают больше веса, чем нормальные люди.
Так она содержит меньше углеводов, а ты же знаешь, что тебе следует следить за своим весом, прежде чем поступать в колледж, я тебе много раз говорила. «Пятнадцать фунтов первокурсника» это не шутки, а реальная ситуация, и к тому же я читала статью о том, что те, у кого и так есть лишний вес, обычно набирают больше веса, чем нормальные люди.
Нормальные люди? Ты хочешь сказать, что я ненормальная? Я ощутила, как в горле встает ком. Мама выразительно закатила глаза.
Ты излишне чувствительна, Алисса. Хотела бы я, чтобы ты была более стабильной, как твоя сестра Эрика. К тому же ее пищевые привычки в десять раз лучше твоих. Я просто констатирую факт. Тебе нужно внимательнее следить за тем, что ты ешь, вот и все. Она быстро сменила тему. Ты так и не сказала, как прошла репетиция. Она взяла кусочек «лазаньи».
Все отлично, ответила я. Ты же знаешь, «я и фортепьяно одно и то же».
Она фыркнула.
Да, знаю. Извини, что не смогу прийти на твое выступление сегодня вечером. У меня слишком много работы.
Она не заметила, как я закатила глаза, словно подражая ей. Ее фраза была совершенно лишней. Мама никогда не ходила на мои выступления, потому что считала, что музыка это хобби, а не занятие для жизни. Когда она узнала, что я собираюсь поступить в колледж, чтобы изучать музыкальную терапию, она едва не отказалась платить за мое обучение, но моя сестра Эрика уговорила ее. Несмотря на то что у сестры был такой же реалистичный подход к жизни, как у мамы, она все же верила в мою музыку. Может быть, потому, что ее парень Келлан был музыкантом и она любила его и его артистическую душу.
Иногда я закрывала глаза и пыталась вспомнить времена, когда мама не была такой резкой не была такой безжалостной. В воспоминаниях я почти видела, как она улыбается. Но, может быть, эти моменты были лишь игрой моего воображения, желанием уцепиться за что-то приятное. Быть может, она стала такой холодной в тот день, когда ушел папа? Или, может быть, его тепло просто какое-то время маскировало ее ледяную душу?
Думаю, мне нужно пойти в концертный зал, чтобы подготовиться к вечеру. Спасибо за обед, мама, сказала я. Она налила себе еще один бокал вина.
Ну да.
Я набросила легкую куртку, натянула «конверсы» и взяла сумочку ручной работы, которую папа купил мне, когда гастролировал в Южной Америке. Мама окликнула меня:
Алисса!
Да?
Перед тем как уйти, включи посудомойку и переложи выстиранные вещи в сушилку. И еще купи мне пинту мороженого в магазине «Бэлли». Но сама мороженое не ешь! Помни про «пятнадцать фунтов первокурсника».
Мне казалось, что в груди у меня все пылает.
Когда я выглядывала из-за кулис, сиденье 4А все еще оставалось пустым. «Он придет», обещала я себе. «Он звонил мне, он сказал, что будет здесь, думала я. С маргаритками».
Я любила маргаритки. Это были мои любимые цветы, и папа знал это и собирался принести мне их. Он это обещал.
Ты следующая, Алисса, сказала мне распорядительница. Я чувствовала, как мое сердце колотится о ребра. При каждом шаге, который я делала к роялю, мне казалось, будто я вот-вот упаду. Я задыхалась, зная, что его там нет. У меня кружилась голова, потому что я знала: все его слова были ложью. Ложью. Бесполезный ранящей ложью.
А потом я подняла взгляд.
«Плюс».
Место 4А было занято.
«Он пришел».
Сев за рояль, я расслабилась и позволила себе не видеть ничего, кроме клавиш. Мои пальцы касались этих клавиш, творя магию. Творя музыку моей души, заполняющую зал. Я не собиралась плакать, но пока я играла, по щекам моим скатились несколько слезинок. Закончив играть, я встала и поклонилась. Зрители не должны были хлопать, пока не выступят все участники, чтобы плохие исполнители не ощущали стыда, когда не услышат аплодисментов. Но парень, сидящий на месте 4А, встал, держа в руках одну-единственную маргаритку, и захлопал, как сумасшедший, выкрикивая «браво».