Прошу, принцесса Киран, произнесла моя сопровождающая.
Женщина спустилась быстрее меня, откровенно залюбовавшейся лестницей, и сейчас терпеливо ожидала у двустворчатой резной двери, хейры сидели рядом с ней, по обе стороны. Невозмутимые как и всегда.
Мы с Икасом гордо прошли мимо них я не удержалась и ближайшую ко мне почесала за острым ушком, а шерстюсик и вовсе лизнул в нос вторую. Невозмутимости у зверюг поубавилось, а глаза сузились.
Злые они у вас, пожаловалась я посеревшей от чего-то женщине.
Хейры не терпят прикосновений, прошептала она севшим голосом. Прошу вас, больше
Я подумала, вернулась, нагло погладила застывшую от возмущения зверюгу, и после этого гордо прошла в двери. Вслед мне донеслось глухое рычание.
Ещё погладить? обернулась я.
Хейра моргнула от удивления.
Идём, позвала зверюгу.
И она пошла. То есть поднялась, величественно прошла мимо остолбеневшей женщины, подошла ко мне, и встала по левую сторону, справа просто стоял весь такой заинтересованный Икасик, который за движениями Хейры следил, склонив набок голову и высунув язык. А потом вдруг резко подобрался и зарычал.
Она мне мстить будет, да? догадалась я.
Хейра оскалила на меня клыки. Икас оскалил свои. Что сказать, у хейры они повнушительнее были.
Хорошая кошечка, успокаивающе проговорила я, отступая подальше. Очень хорошая
Зверюга зарычала.
Н-не буду тебя больше трогать, всё так же осторожно отступаю.
Но животное, услышав моё обещание, прекратила угрожать, величественно кивнула и обернулась ко второй, с видом: «Как я её, а?». Мы с Икасиком переглянулись и было решено заняться кошками вплотную. Не то чтобы сильно хотелось, но так, в качестве профилактики зазнайства и вредности.
А потом я вошла в наполненное светом и хрустальными статуями помещение и остановилась. Потому что там во главе накрытого стола сидел Эран, а рядом с ним стояла бабушка. Я её сразу узнала, несмотря на то, что одни глаза и были видны, а одежда у всех эйтн она одинаковая. Но это всё равно была бабушка.
А потом я вошла в наполненное светом и хрустальными статуями помещение и остановилась. Потому что там во главе накрытого стола сидел Эран, а рядом с ним стояла бабушка. Я её сразу узнала, несмотря на то, что одни глаза и были видны, а одежда у всех эйтн она одинаковая. Но это всё равно была бабушка.
И потому я заулыбалась ещё до того, как она сказала:
Здравствуй, Пантерёнок.
Я не отказала себе в удовольствии пробежать через всё помещение, и с разбегу крепко-крепко обнять бабушку. Она не ожидала этого. Растерялась в первое мгновение, опустила руки, а потом:
Кирюсик, и осторожно обняла меня.
И было в её объятии что-то такое родное, что маму напомнило, и У меня ведь никого не было кроме мамочки, а теперь есть бабушка, и Араван, Эран.
Осторожно отстранившись от Кираты, я взглянула на тар-эна, который как-то механически гладил уткнувшегося в его плечо Икасика, и Эран смотрел на меня. Странно. Грустно. С какой-то невыразимой горечью. Перевела взгляд на бабушку, из непроницаемо-чёрных глаз медленно скатилась одинокая слеза и затерялась в складках чёрной ткани, закрывающей лицо эйтны МакЭдл.
Знаете, тихо начала я. Будет лучше, если вы мне сразу скажете всё как есть.
Я прошла к столу, потянув бабушку за собой, села Кирата присела рядом. Странно присела, как-то с краю. Мне вдруг вспомнилось, что единственная эйтна которую я видела сидящей была эйтна-хассаш. Впрочем, нет, на креслах эйтны сидели, а что не так со стулом?
Бабушка, заметив моё недоумение, вдруг тихо сказала:
Мутация затрагивает костную ткань, Пантерёнок.
Что? удивлённо переспросила я.
Кирата медленно подняла руку к ткани, закрывающей её голову и лицо, затем осторожно, словно осуждённый на казнь, начала разматывать. Слой за слоем А затем медленно стянула экесе с головы
Не знаю, как я удержала крик!
У неё не было волос. Голый, покрытый чёрной чешуёй череп! И у неё не было лица! Всё человеческое одни глаза и начало носа Только начало, а дальше сеточка. Не наносное, нет, дышащая органика, подрагивающая, когда Кирата выдыхала. И рот, который ртом никто бы не назвал пасть. С наростами как у насекомых, с чёрными жвалами, без зубов. И тень! Тень, которая ехидно скалилась мне, демонстрируя себя! Потому что это была не бабушка, в чьё тело вселилась тень, это была ТЕНЬ которая перестроила тело бабушки под себя и милостиво позволяла Кирате существовать. Существовать в ней!
Я зажмурилась. По щекам текли слезы. В горле ком и рвётся судорожный всхлип. Как же так?! Как же так можно?! Как?
Это мутация, Киран, тихо сказала бабушка. Это то, кем станешь ты, если останешься на Иристане.
Протянув руку, коснулась ладони Кираты, сжала, стараясь прекратить истерику. Стараясь взять себя в руки, стараясь понять. Распахнула глаза, повернулась и взглянула на Эрана. Воин встретил мой взгляд спокойно. Он знал. Уже знал.
И когда ты выяснил? тихо спросила я.
Вчера, прозвучал ответ. В подземельях хассара Айгора были установлены камеры слежения, я видел, что с тобой произошло после нашего поцелуя.
Воин сглотнул. Взгляд потемнел. Он был в ярости, но не я.