Прекрасный выбор! обрадовался магистр Костюшко, хлопнув в ладоши. Дракономопсы верные и преданные друзья. Они же в огне не горят и в воде не тонут! Спасут вас из любой передряги. Но их доверие нужно заслужить
Адепт Яцек, официально закрепляю за вами дракона и мопса! зычно произнес куратор, делая пометки в своем списке, а я обреченно посмотрела на Матюшу.
Вот как чувствовала, что самый кошмарный зверь будет моим.
Адептка Комарек, тут же подтвердил мою догадку куратор, горгулья вернее, горгулий ваш!
Осталось добавить: «Заверните!»
Большой серый зверь растопырил пальцы, подглядывая за мной.
Может, за горгульей лучше адепт Змиевский будет ухаживать? робко предложила я. Он больше. В смысле адепт.
Полагаю, Змиевский уже определился с выбором. И я очень этому рад, улыбнулся магистр Костюшко, продемонстрировав ямочки на пухлых щеках, и направился к загону, возле которого застыл темноволосый адепт.
Мы все отвлеклись от своих питомцев и тоже приблизились, чтобы рассмотреть магического зверя, который так заинтересовал сокурсника. А подойдя ближе, ахнули. Пред нами предстало прекрасное величественное животное с конскими туловищем, копытами и хвостом, но с головой и крыльями огромного орла. Иссиня-черное оперение на голове переходило в короткий жесткий волос на туловище. Стального цвета клюв и золотистые глаза принадлежали орлиной сущности зверя, как и крылья, которые вызывали особое восхищение. Темные перья удивительным образом отливали серебром. Казалось, взмахни этот зверь крыльями и взлетит, разрушив мощным телом все преграды. Но, увы, животное сдерживали тонкие цепи, тянувшиеся от ошейника к крюкам в полу, длинные настолько, что позволяли свободно передвигаться по просторному загону, но не настолько, чтобы сбежать.
Зверь застыл на месте и глядел исподлобья на адепта Змиевского. Тот, в свою очередь, не отрывал взгляда от магического существа.
Это же гиппогриф! восхищенно прошептал адепт Воганька. Но как же так они же не существуют
А почему он прикован? одновременно с сокурсником спросила я.
Как видите, существуют, с неизменной улыбкой произнес магистр Костюшко и жестом показал, чтобы мы не подходили ближе. Древний летописец Ариосто в своих трудах утверждал, что гиппогрифа создали изначальные маги. Те, что селились в скалах общинами подальше от простого люда. Эти дикие места, удаленные от городов и поселений, позже стали единственным пристанищем гиппогрифов, которые живут парами, но чаще в одиночестве. А прикован он, потому что не может летать, но не оставляет попыток. К сожалению, этим только вредит себе. Один раз чуть не разбился. Упрямый гордый зверь.
А почему он прикован? одновременно с сокурсником спросила я.
Как видите, существуют, с неизменной улыбкой произнес магистр Костюшко и жестом показал, чтобы мы не подходили ближе. Древний летописец Ариосто в своих трудах утверждал, что гиппогрифа создали изначальные маги. Те, что селились в скалах общинами подальше от простого люда. Эти дикие места, удаленные от городов и поселений, позже стали единственным пристанищем гиппогрифов, которые живут парами, но чаще в одиночестве. А прикован он, потому что не может летать, но не оставляет попыток. К сожалению, этим только вредит себе. Один раз чуть не разбился. Упрямый гордый зверь.
Рассматривая магическое животное, я обратила внимание, что одно крыло ниже второго и сильно искривлено.
Это из-за крыла, да? Оно повреждено? спросила Вилка.
Увы, подтвердил магистр и развел руками. Один из лесничих несколько месяцев назад сообщил в полицию, что нашел в диком лесу, возле скал, израненного редкого зверя. Обессиленного, с изломанным крылом.
Бедненький, прошептала я.
Гиппогриф расслышал мой шепот, повернул голову и недовольно заклекотал. А затем, словно дикий ветер, принялся метаться по загону, биться клювом о железные прутья и издавать высокие гортанные звуки, явно требуя выпустить его на волю.
Не бушуй, Гриф! погрозил ему пальцем магистр. Не стоит, мальчик. Чуть позже я дам тебе побегать по саду. Но отпустить не могу. Ты опять попытаешься взлететь и расшибешься.
Зверь, как ни странно, прислушался, но отошел к дальней стене и обиженно отвернулся.
Идемте, яхонтовые мои, на этот раз лер Костюшко обратился уже к нам. Для первого раза достаточно, да и питомцы пусть отдохнут. А вы, молодой человек, магистр пристально посмотрел на адепта Змиевского, попробуйте-ка наладить с Грифом связь. Глядишь, он вас примет и позволит помочь. Ему бы крыло подлечить. Собственно, по этой причине мы его здесь и оставили.
Адепт серьезно кивнул и спросил:
Кто же сотворил с ним подобное?
Охочие до богатства люди. Это же уникальный экземпляр! Думаю, Гриф случайно попался в силки, сопротивлялся. Хорошо лесничий вовремя обнаружил магический всплеск, а затем и разбойников. Негодяев скрутили полицейские, а с гиппогрифом что делать? Взлететь-то зверь не мог, а его дом высоко в скалах. Вот и вызвали меня, я ж раньше в заповедных лесах Протумбрии смотрителем работал, изучал магических животных, это такая редкость в наше время. Но подобный экземпляр увидел впервые. Лекаря, который подобных зверей лечит, не сыскать. Да и Гриф своенравный, никого к себе не подпускает. Я его только покормить могу, перышки почистить, но я ж не врачеватель! охал магистр Костюшко, провожая нас к выходу.