Мягко стелит. Чего ж в гости не заглянул, если так познакомиться хотел? В общаге бы и поговорили.
Так это моя профессия, я просто выполнял свой журналистский долг. За этим меня на Олимпиаду страна и посылала, не поддался я на тонкую лесть следователя. А ваше это «давно хотел познакомиться» мне как нужно расценивать? Как то, что вы давно за мной следите?
Не то чтобы следим, но присматриваемся к вам, да. Уж больно вы необычный молодой человек.
А генерал Мезенцев вообще в курсе, что вы меня арестовали, содержите в тюрьме и допрашиваете без предъявления обвинений? Лейтенант Москвин что-то такое говорил мне про подозрения в государственной измене. Но ведь это все несерьезно, да? И насколько я знаю, перед началом допроса арестованному всегда выдвигают официальное обвинение, а сам допрос ведут под протокол.
Измайлов едва заметно морщится, и мне почему-то вдруг кажется, что этот придурочный Москвин и его порядком достал. Да и абсурдность обвинения в госизмене полковник тоже прекрасно понимает.
Зачем вы так, товарищ Русин? Это пока ведь еще не арест, а задержание и не допрос, а простая ознакомительная беседа. Допрашивать ваше здоровье не позволяет.
Ого! Значит, все еще «товарищ»? Не гражданин пока и не арест? Но про мое здоровье явная отмазка. Надо будет они и полуживого меня допросят. Похоже, просто сами до конца не понимают, что со мной дальше делать.
Ого! Значит, все еще «товарищ»? Не гражданин пока и не арест? Но про мое здоровье явная отмазка. Надо будет они и полуживого меня допросят. Похоже, просто сами до конца не понимают, что со мной дальше делать.
Тогда что я здесь делаю?
Болеете? добродушно улыбается мне Измайлов.
В юморе полковнику не откажешь. И от неудобных вопросов он мастерски уворачивается. Придется немного поднажать:
И все-таки. Что насчет Степана Денисовича?
Генерал Мезенцев отстранен от должности и. о. председателя КГБ и находится под домашним арестом. Измайлов сочувствующе на меня смотрит: Алексей! Степан Денисович не поможет. Иванов тоже.
Ладно, сделаю вид, что поверил. Правды он мне все равно не скажет.
Так о чем вы со мной поговорить хотели, Юрий Борисович?
О многом. Например, об этом.
Мне показывают фотографию, где я в хаки и в лихо заломленном берете сижу на броне бэтээра на фоне особняка Брежнева. Вид у меня на фото геройский и, я бы даже сказал, слегка бандитский, хоть сейчас на Кубу к Че Геваре. Просил ведь Димона спрятать понадежнее эти фото! Так нет или ума не хватило, или же кто-то хорошо знал, где искать. Индус, что ли, сволочь?
Об «этом» мне сказать нечего. Я под подпиской.
А если в общих чертах?
Если в общих, то как сержант запаса я выполнил прямой приказ председателя Совета обороны товарища Хрущева, который по факту является Верховным главнокомандующим ВС СССР. Приказ был направлен на защиту конституционного строя нашего государства. Все строго в рамках закона, превышения полномочий допущено не было. Генеральный прокурор Руденко вам это подтвердит. Дело в отношении меня закрыто.
Измайлов удивленно смотрит на меня, видимо, не ожидал такой подкованности от студента. А я спокоен.
Хорошо А зачем вы, Алексей, встречались с Никитой Сергеевичем в Крыму?
В этом тайны нет. Меня попросили помочь одному ВИА с репертуаром, чтобы вывести ребят на достойный уровень.
Ансамбль? И что, вывели?
Я кашляю, вытираю одеялом пот со лба. Нас прерывают приходит медсестра для укола пенициллина. Затем «беседа» продолжается.
Пока нет, это так быстро не делается. Но несколько песен мною уже написано, и первое прослушивание в Минкульте состоялось. Результат министра Фурцеву вполне устроил.
Понятно а с новым журналом чья идея? И какова цель?
Я опять сморкаюсь, тянусь за стаканом, что остался после завтрака. Ну все, полковник, ты конкретно попал! Вот только горло промочу. О своем любимом детище я могу говорить часами учительский опыт не пропьешь, а уж после недавней поездки в Японию у меня теперь столько новых тем появилось, что держись!
И дальше я с воодушевлением начинаю вещать Измайлову об острой необходимости студенческого журнала. В красках, с яркими примерами и с кратким пересказом статей, написанных в Японии.
Измайлов сначала слушал с интересом и даже задавал наводящие вопросы, потом уже, видимо, притомился и замолчал. Снова принялся протирать свои очечки. Привычка, что ли, такая? А я все рассказывал и рассказывал, пока опять горло не разболелось и меня не накрыл жуткий приступ кашля.
Полковник тут же воспользовался моментом и, сославшись на неотложные дела, свалил. Предупредив правда, что ближе к вечеру он снова меня навестит. А я что? Я завсегда поговорить с умным человеком! Тем более я уже понял главное ничего конкретного у них на меня нет, одни доносы и сплетни, не подтвержденные фактами. Так что прокашлялся хорошенько и пошел снова полоскать горло.
После обеда, приняв лекарства, я снова завалился спать. А что еще делать? Мучить себя мыслями о Вике и о друзьях? Или строить догадки, не имея представления о том, что же сейчас происходит в верхах? Пустое занятие. Меня даже больше не беспокоит полная потеря связи с Логосом что-то случилось, а сообщить забыли. Или не смогли.