Я смотрю на ребёнка своего друга, на бывшую девушку своего друга и на знакомого своего друга. Вряд ли Александр после всего произошедшего сможет назвать Вячеслава товарищем. Хотя ему явно будет не до этого.
Из-под агукающего существа вынимают мокрую пеленку. Это в больших городах одноразовые памперсы у нас же в лесной избушке мама Люда то и дело перестирывает мокрые лоскутки.
Темноволосая девушка ласково смотрит на Вячеслава. Мне становится немного тоскливо за прошедшие двадцать лет я никогда не ловил таких взглядов. Чтобы не смущать их, я подхожу к кроватке, где розовая прелестница шевелит ручонками в беспорядочном танце.
Триединство в одном ребёнке. Дочь сына убийцы пастыря и берендейки. Крайне редкое явление. Пускающее слюни создание. Последняя кровь Та, на кого идет охота.
Евгений, чего задумался? спрашивает Вячеслав.
Он весело улыбается, но озабоченность в глазах выдает с головой. Я тоже улыбаюсь в ответ девчата не должны догадываться, что за дверью рыщет безжалостная смерть. Жестокая, беспощадная, в полной мере вкусившая крови людей, перевертней и берендеев. Не нужно пугать девчонок, возможно, мы продержимся до подхода охотников.
Вспоминаю, как всё началось, как в один миг всё завертелось кувырком! я отвечаю и подмигиваю болтающей ногами Ульяне. Она растягивает губы в беззубой улыбке.
Глава 2
Экзамены, диплом. Составляю и рисую чертежи фабрики. Они никому не нужны, но преподаватели делают вид, что это крайне важно. Голова разрывается от навалившегося мозгового напряжения. А на улице весна, а на улице одуванчики и голоногие девчонки
Цифры, линии, снова цифры. Что? Куда? Зачем? За что в первую очередь хвататься? Тяжела доля студента перед сдачей итоговых экзаменов и диплома
Родные ходят мимо комнаты на цыпочках. Боятся, что сорвусь и нахамлю. Нервы на пределе три года издевался над нашей заведующей, теперь же пришла её очередь отрываться. Каждый день ловлю ехидную улыбку. Вот он счастливый день для мерзопакостной душонки! Засыпаю с мыслями о дипломе и с ними же просыпаюсь.
Нет, всё! На сегодня хватит! Карандаш летит в сторону кровати, туда же отправляется и линейка. Надо прокатиться, сменить обстановку. Набивший оскомину чертеж остается на столе. Чтобы он не свернулся придавливаю край фотографией в рамке. На фотографии мои родители, а рамка сделана давным-давно на уроке труда.
Рядом ставлю свою фотку. Эта у меня со школы, где недавний я, уже с короткой стрижкой пепельно-серых волос, скуластый и высокий, смотрю в будущее с надеждой и верой. Припухлых губ не касался фильтр сигареты, на оттопыренные уши не вешали лапшу влюбленные девчонки. Красавчик, да и только. Правда, сейчас ещё лучше выгляжу, почти как Ди Каприо сельского разлива.
На тело синюю футболку. Она должна красиво подчеркнуть подкаченную грудь и даже показать соски. Что? Не только девушки выставляют свои прелести на показ. Зря я что ли всю зиму в спортзале корпел? Джинсы не новые, но удобные и разношенные. На ноги кроссовки вроде бы готов к прогулке.
Пап! Можно я возьму машину? До Сашки прокачусь, развеюсь. А то мозги кипят, скоро из ушей полезут, я захожу в гостиную.
Высокое солнце кидает прямоугольник желтого света на красноватый ковер. В стекле старенького серванта отражается мерцающий квадрат телевизора. По центральному каналу идет очередное обсуждение чего-то очень важного для электората. Отец смотрит поверх газеты.
Надолго?
Эх, если бы знать как надолго.
Нет, пап. Туда и обратно. Посидим, я ему пожалуюсь, он посочувствует всё же легче будет. И я сразу обратно. За пять-шесть часов обернусь.
Эх, Женька, по возвращении с тебя мойка! А то постоянно в гараж грязную загоняешь, отец поднимается из кресла и проходит до серванта.
Большой как медведь, ещё не успевший заплыть жиром, но уже с пивным животиком. Залысины скоро встретятся на макушке, но пока курчавые волосы ещё сопротивляются возрасту. Носом-картошкой и глазами чуть навыкате я похож на него, а губы и уши уже мамины.
Замётано!
Тихо скрипит дверца серванта, по краю чашки звякают ключи. Вот они, заветные, ключ от гаража и ключ от машины. Брелоком болтается модель футбольной бутсы папа заядлый болельщик за «Спартак». Я же фанат «Зенита», поэтому мама всегда убегает из дома, когда наши команды встречаются на поле.
Мать, выдай ему на бензин. Или со стипендии заправишься? спрашивает отец.
Пап, от стипендии даже на жвачку не осталось. Но я обязательно верну, с первой же пенсии. Зуб даю!
Дожить бы до твоей пенсии, вставляет слово вошедшая мать и протягивает деньги.
Невысокая, пухленькая, рядом с отцом смотрелась как неуклюжий щенок рядом с мастиффом. Но красивая Идеальная пара. Я улыбаюсь.
Доживете, ещё и правнуков будете нянчить!
Знал бы я тогда, чем всё обернется ни за что бы из дома носа не высунул. Сидел бы, корпел над своей фабрикой, чертил бы никому не нужные графики и чертежи
Машина заводится с полуоборота. Рука привычно ложится на упругий руль. Отец всегда следит за своей «ласточкой», да и я приложил к ней немало трудов и сил. «Буханка» медленно и величаво выкатывается на прогретый за день асфальт. День радует солнечным теплом. Такая радость бывает только в мае, когда после долгой зимы можно выйти в шортах на улицу, не боясь отморозить «бубенчики».