Лафардж вертел головой, пытаясь найти поддержку Томпсона, но встречал только улыбку, и в его душе уже шевелился клубок сомнений. Произнести слово «человечество» ему так и не удалось.
Именно, поощрил профессорские старания Кьюзак. Только нужно еще найти тех, кто завтра будет заботиться обо всех и обо всем.
Завтра. Если оно наступит
Звучит, как название романа Сидни Шелдона. У вас всегда, наверное, так получается. Немножко фантазии, немножко знаний и немножко чувств. А ведь нам предложили конкретный план. И, будьте уверены, в лице недавнего собеседника к нам обратилась далеко не единственная корпорация. Так бывает. Даже хищники и непримиримые враги иногда вынуждены объединять силы. Водяное перемирие, как в истории про Маугли.
Кьюзак задумчиво посмотрел куда-то вглубь сквера. Там появилась девушка собачья няня, выводившая на прогулку трех белоснежных пуделей. Она озиралась по сторонам, опасаясь в столь раннее время встретиться с полицейским. Сквер оживал. Скоро он окончательно проснется и начнет прислушиваться к их разговору. Продолжить можно и по пути в офис.
Пойдемте, профессор. Я не буду обижаться, если вы дадите слово держать свои эмоции в узде. Последняя неделя доконала всех. Наводнения, где их и вовсе быть не должно. Шесть тайфунов, один за другим. Ситуация в Антарктиде, ситуация в Нидерландах, ситуация, ситуация Еще немножко, я и впрямь поверю в существование ящика Пандоры. И в то, что какой-то не слишком удачливый Индиана Джонс умудрился его расколупать. Не будем ссориться. Договорились?
Договорились, но не договорили. Я знаю, о чем вы сейчас думаете, Кьюзак. Вот, был нормальный человек, и вдруг с ним что-то произошло. Стоит ли дальше поддерживать отношения? Хотя бы официальные, не говоря уже о личных
Нет, Лафардж! Клянусь, нет! Мне абсолютно понятна ваша вспышка. Когда-то я сам был таким. Вот поваритесь в нашей каше, самое большее полгода, и будете чувствовать себя Буддой, который знает все и которому глубоко наплевать на всякие мелкие интрижки. Пусть даже цена им миллиарды и миллиарды. И тогда вы начнете ценить собственный пупок, который сейчас готовы порвать неизвестно за что и зачем. Ну, так как?
Лафардж вздохнул. Заглянул в глаза руководителя группы, потом перевел взгляд на Томпсона. Убедившись, что там плещутся лишь участие и понимание, без всякой затаенной мстительности, он запустил пальцы в шевелюру. Полной ясности для себя профессор не чувствовал, отмечая лишь то, что он пока далеко не Будда.
Вы правы. Ужасный перелет Болтанка над Белфастом
Лафарджу ужасно хотелось вернуться в Гвиану. Но там сидел его недруг.
Замечательно! сказал Кьюзак.
К соседнему столику подошли трое посетителей
Кстати, с вас, Лафардж, шесть фунтов. За кофе! весело откликнулся Томпсон. Чашки пусть будут за мой счет.
К соседнему столику подошли трое посетителей
Кстати, с вас, Лафардж, шесть фунтов. За кофе! весело откликнулся Томпсон. Чашки пусть будут за мой счет.
Ники! Хуч! Беси! Вот ведь твари звала своих собак няня.
Солнце перепрыгнуло через крышу музея
Этот Лафардж. Профессор. Он как-то неуверенно попрощался, сказал несколькими часами раньше на другом континенте тот, кого называли Сэм-Шон Айрон-сайд. И оба его советника кивнули.
Захлопали большие двери аукциона «Кристи»
Я думаю На всякий случай
Они кивнули еще раз.
Глава 6
Орбитер-75. Орбитальные будни
«2 сентября на Филиппины обрушился тайфун Айк. Скорость ветра составила примерно 220 км/ч. В результате катаклизма 1363 человека погибли и 1 млн 120 тыс. человек остались без крова»
(1984 год)Здесь всегда так хорошо кормят? изумлялся де Сотера.
Восьмидневный рацион, пожал плечами Камаев. Через пять дней все вернется на круги своя. В «Звездном» было ничуть не хуже.
Может быть, может быть
Сотера с сомнением рассматривал густую жидкость, наполненную чем-то зеленовато-бурым.
Вот этого я точно не успел попробовать.
Ну, тогда самое время порадоваться новизне впечатлений! Не смотрите так подозрительно. Это зеленые щи, засмеялся Миядзу, успевший вкусить прелести славянской кухни.
Щи? Бор-щи? Сначала турист попробовал на вкус слово, а потом уже содержимое банки.
Ушли безвозвратно времена, когда космонавты испытывали чувство голода, потребляя в экспедициях лишь разжиженную пищу.
Кейн и Стинклер, подобно большинству своих соотечественников, бодро поглощали апельсины и грейпфруты. Уважал цитрусовые и канадец. Камаев, а с ним оба европейца и Миядзу аппетитно хрустели антоновкой и присоединяли к рациону лук с помидорами. Сотера угощался и тем, и другим, и третьим.
Общим блюдом, где все сошлись во вкусах, являлся творог с орехами.
Двадцать лет, и даже больше, давятся на орбите этим творогом, а он все не кончается. Но почему-то никто не протестует! признался Стинклер.
Борщи! Когда банка выскочила из электроподогревателя, Сотера принял ее с интересом первооткрывателя и не выпускал, пока она не опустела.
Добавки? поинтересовался командир.
О да! Лучше откажусь сегодня от сыра. А вот эти зеленые листья, это
Крапива и щавель.
Даже так?
И Сотера вставил в подогреватель вторую банку.
Ужин завершали, кто зеленым чаем, кто лимонным соком. Никаких тревог и волнений. Почти.