Его сокамерники принялись хохотать, громко и злобно. Поведение Лисандра, казалось, забавляло их, и вот, наконец, один из заключенных встал и подошел к нему.
Так, значит, время пришло? Значит, они только и выжидали, когда голод и недосыпание ослабят юношу настолько, что он станет для них легкой жертвой? При этом они понятия не имели, с кем связываются. Чтобы сломать его, нужно что-то большее, чем какие-то несколько дней в подземелье.
Бородатый мужчина, казалось, и не подозревал об этом. Он ухмылялся так широко, что Лисандр мог видеть его гнилые зубы. По крайней мере, те немногие, что у него еще оставались. Заключенный был одет лишь в потрепанную набедренную повязку; его руки и ноги напоминали ветки мертвого сухого дерева, а искривленная осанка говорила о том, что мужчина уже долгое время находился в неволе. Он вяло тянул за собой цепь, обвивавшуюся вокруг щиколоток, и вдруг резко бросился вперед.
Лисандр тут же вскочил на ноги, готовый встретить нападение, но заключенный его, как оказалось, только симулировал. С поднятыми руками, сдерживаемый туго натянутой цепью, он стоял на расстоянии добрых двух метров от Лисандра. Он громко загоготал, и остальные заключенные присоединились к этому необузданному хохоту.
Тихо там! гаркнул стражник, ударяя по прутьям решетки.
Мужчина бросил на Лисандра уничижительный взгляд, а затем снова пошаркал к стене, где примостился рядом с кучкой других преступников.
Разочарованный в себе, Лисандр в ярости опустился на пол. То, что этот мужик обманул его и сделал посмешищем для всех этих людей, вынести было намного труднее, чем вонь, голод или жажду.
Теперь, по крайней мере, он знал, что здешние цепи недостаточно длинны. Возможно, если кто-то из них подойдет и ляжет, вытянувшись на полу, то доберется до него, но и тогда принц сможет встать и увернуться. Потому что в отличие от остальных заключенных Лисандр не был прикован к стене. Быть может, именно это, а не то, что им было известно, кто он такой, и было причиной их недовольства. В юноше, одетом в одни только брюки, ничто не выдавало наследного принца Амберана.
Лисандр прислонил затылок к стене и уставился в потолок. Его дыхание стало прерывистым; сердце в груди взбунтовалось. И это только потому, что он ненадолго поднялся на ноги. Сколько пройдет времени, прежде чем сознание окончательно покинет его?
Вряд ли собственный отец собирался оставить Лисандра подыхать здесь. Вероятнее всего, король думал, что несколько дней без еды, воды и всех прочих удобств научат принца быть послушным слугой короны. На то, что он сдохнет от жалкой царапины прежде, чем успеет научиться чему-то на своих ошибках, никто, наверное, не рассчитывал.
Лисандр перевел взгляд на дверь камеры. Вызволят ли его стражники из заточения, если он позовет их и станет уверять, что усвоил урок? Был ли он настолько горд и упрям, что предпочел бы умереть, чем подчиниться воле отца? Тот факт, что юноша просто смотрел на решетку, не говоря ни слова, означал, что он либо слишком ослаб, либо действительно настолько упрям. Принц и сам точно не знал, какой из этих двух вариантов более верен.
Прошло еще несколько показавшихся бесконечными часов, когда снова послышался скрип ржавых петель. На этот раз Лисандр не выказал страха. Он весь словно погрузился в равномерное падение капель прелой воды и даже не поднял взгляда. И только когда над юношей нависла тень, он посмотрел вверх.
Дерьмово выглядишь, заметил Винсент.
Ты тоже, хриплым голосом парировал Лисандр. Смех, вырвавшийся из его груди, закончился приступом кашля.
Винсент присел, оглядел юношу с ног до головы, и, несмотря на то что каменное выражение на лице наставника принца осталось неизменным, он, казалось, немного встревожился.
Почему ты ничего не сказал?
Чего не сказал? ответил Лисандр. Вы же этого хотели. Ты и мой отец. Вы хотели, чтобы я сидел и мариновался в этом подвале.
Но не чтобы ты здесь умер. Он грубо схватил руку Лисандра и осмотрел рану. Затем потрогал его лоб.
Он понятия не имел, как далеко готов был зайти Лисандр ради Амелии. Юноша легко выдержит несколько дней заключения, если потом снова сможет увидеть ее.
Я люблю ее, сказал он, глядя Винсенту прямо в глаза.
Ничего подобного, возразил тот. Ты даже не знаешь, что это значит. Тебе просто нравится так жить. Проживать один день за другим, без всяких обязанностей и целей. То, что ты снова и снова бросаешься с головой в очередную интрижку, всего лишь попытка уклониться от ответственности.
Лисандр бессильно покачал головой. Все было не так. Амелия Димасс была особенной. Его тянуло к ней с самого первого дня. Когда девушка смотрела на него его колени подкашивались, а когда ее не было рядом с ним он чувствовал себя потерянным. Винсент не мог этого понять, да и король определенно не мог. Неужели Набран действительно верил, что сможет изгнать из сына эти чувства? Да он лучше сгниет в темнице, чем бросит Амелию.
Винсент заметил порез на ноге Лисандра.
Еще несколько дней, и ты потеряешь ногу, пригрозил он. Неужели ты действительно готов рискнуть этим только для того, чтобы бросить вызов своему отцу? Ты в самом деле настолько глуп и упрям?