В другом номере была освещена встреча А. Власова с Г. Гимлером. Под их совместным фотопортретом сообщалось, что рейхсфюрер СС в своей ставке принял командующего Русской освободительной армии и «имел с ним продолжительную беседу в атмосфере полнейшего взаимного понимания». В ходе этих переговоров «были обсуждены все вопросы и мероприятия, касающиеся включения всех сил Русского народа в его борьбу за освобождение Родины от большевизма»[488]. Для подтверждения «развития теплых отношений» между руководителями СС и РОА в одном из следующих номеров газеты «Доброволец» был приведен ответ Г. Гиммлера на поздравления: «Дорогой генерал Власов! Выражаю Вам мою искреннюю благодарность за добрые пожелания по поводу моего рождения. Я твердо уверен, что общими усилиями и при нашей настойчивости мы добьемся победы над большевизмом»[489].
Такие материалы информировали читателя о реальных исторических событиях, но при этом давали им не всегда объективную оценку. Они должны были подтвердить не только легитимность деятельности «власовского движения», но и были одним из методов убеждения, что ВС КОНР не просто «пропагандистская утка», что за этим проектом есть реальные действия.
Еще одним приемом, который использовала газета «Доброволец», было создание угрозы, запугивание. После крупных поражений немецкой армии на советско-германском фронте финал войны для многих стал очевиден. Но «власовским» пропагандистам необходимо было мотивировать свою аудиторию сражаться до конца. Именно с этой целью на страницах изданий РОА и ВС КОНР публиковались такие материалы, которые рисовали перед читателями мрачные картины будущего в случае победы Советского Союза в войне.
Еще одним приемом, который использовала газета «Доброволец», было создание угрозы, запугивание. После крупных поражений немецкой армии на советско-германском фронте финал войны для многих стал очевиден. Но «власовским» пропагандистам необходимо было мотивировать свою аудиторию сражаться до конца. Именно с этой целью на страницах изданий РОА и ВС КОНР публиковались такие материалы, которые рисовали перед читателями мрачные картины будущего в случае победы Советского Союза в войне.
В качестве наиболее яркого примера можно привести статью под названием «Списки смертников», снабженную подзаголовком «Сталинские опричники готовят кровавую расправу над миллионами русских людей». Статья вышла в одном из номеров «Добровольца». Автор начинает этот материал с сожаления о том, что «есть еще среди русских людей, вырвавшихся из-под власти большевиков, такие наивные простаки, которые верят, что советское правительство смотрит на них, как на пострадавших, и в любое время готово встретить их с распростертыми объятиями»[490]. Далее публицист развивает эту мысль, а затем пытается «вразумить» читателя. Он утверждает, что никого большевики не простят, что «в недрах народного комиссариата внутренних дел уже давно составляются черные списки», что «заплечных дел мастера с Лубянки готовят такую массовую резню, в сравнении с которой страшная Варфоломеевская ночь покажется гуманной детской забавой»[491].
В качестве доказательства своего утверждения автор сообщает: «В нашем распоряжении находятся официальные большевистские документы, которые разоблачают инспирированную большевиками легенду о всепрощении»[492]. Этими документами оказываются списки 260 и 261 «изменников родине, предателей, ставленников и пособников немцев, находящихся на временно оккупированной территории и скрывающихся в нашем тылу»[493]. Далее автор выборочно приводит фамилии с данными из этого списка. Он не жалел черных красок, рисуя будущее людей, попавших на страницы этих документов. Для пущей убедительности публикация была снабжена фотографиями списков. Подводя итог вышесказанному, пропагандист заключает: «Только дай им [сотрудникам НКВД. Прим. авт.] волю, дай им победить, и они начнут страшную расправу над женщинами и стариками, над профессорами и доярками, над крестьянами и школьниками»[494]. У сотрудника газеты «Доброволец» есть и рецепт, как избежать столь печальной участи: «К счастью, у большевиков еще короткие руки Германская армия своей грудью защищает миллионы русских людей. И если мы не хотим погибнуть, если хотим помешать этой страшной резне, которую готовят большевики, мы должны у пулемета и у станка содействовать победе своих союзников»[495].
Такие материалы должны были побуждать «восточных добровольцев» и остарбайтеров[496] сражаться или трудиться на благо Германии, если не из идеологических побуждений, то хотя бы из чувства страха за собственную жизнь. Подобные приемы были достаточно действенны. Отчасти это подтверждается стремлением многих бывших «власовцев» и «восточных рабочих» после войны избежать репатриации в Советский Союз[497].
Газета «Доброволец» оценивалась по-разному. Бывший коллаборационист Л.А. Самутин в своих мемуарах писал: «Эта газета заговорила с нами языком, который нам больше нравился и был при тогдашних наших настроениях нами приемлем. Главной особенностью этой новой газеты было то, что она умела говорить и писать между строк, давать напечатанным словам еще и другой смысл, который мы легко угадывали с нашей привычкой к эзоповому языку, выработанной нами еще дома, на советской родине». Самутин также отмечал, что «к материалам Добровольца большей частью относились с доверием»[498].