Переписка достаточно полно выявляет личные черты характера и освещает политические воззрения Бискупского. Его последующая карьера в нацистской Германии, в первую очередь, руководство Управлением делами российской эмиграции, утвердило в общественном сознании образ человека беспринципного и готового следовать любым пожеланиям нацистов. Это является упрощением реальной картины: свои принципы у Бискупского были и несогласие с известными пунктами нацистской доктрины в отношении России он высказывал вполне определенно. Однако, в 193040-е гг. его влияние на нацистских лидеров, определявших восточную политику, равнялось нулю. Хотя в письмах Бискупский неоднократно декларирует свою приверженность идеям национал-социализма, он, как правило, воздерживался от громких публичных заявлений на этот счет[687]. В то же время очевидна несомненная склонность Бискупского к политическому авантюризму, совмещенная с удивительной для боевого генерала близорукостью при выборе соратников и конфидентов.
Наряду с центральной темой публикуемая переписка освещает и другие небезынтересные сюжеты, в том числе:
возникновение и первые шаги РОНДа недолговечной организации российских национал-социалистов, оказавшейся не столько копией, сколько карикатурой на НСДАП;
соперничество Бискупского в борьбе за симпатии нацистской верхушки со своим давним конкурентом Полтавцом-Остряницей, порой принимающее анекдотические черты;
вражда Бискупского с Русским Обще-Воинским Союзом и главой его берлинского отдела генералом А. фон Лампе[688], граничащая с клеветой и прямым доносительством, а порой и переходящая эту грань;
старания других эмигрантских группировок, в первую очередь, младороссов, наладить контакт с нацистским руководтвом, используя Бискупского в качестве посредника.
Документы извлечены из архива Мюнхенского института современной истории[689]. Хотя этот корпус писем, сохранившийся среди бумаг Внешнеполитического ведомства НСДАП, хорошо известен историкам[690], полностью он до сих пор не публиковался. Нельзя не отметить известную запутанность материалов: в упомянутом фонде сами письма, приложения к ним и более поздние документы изрядно перемешаны; переписка частично велась на немецком, частично на русском; отдельные письма не подписаны и не датированы, однозначная хронологическая атрибуция не всегда возможна.
Вместо эпилога
Через две недели после написания последнего публикуемого письма генерал Бискупский был арестован баварской полицией по подозрению в деятельности, направленной против государства. Обвинение не подтвердилось, через два с половиной месяца он вышел на свободу, после чего дал властям официальное обещание не заниматься в Германии никакой политической деятельностью. В 1935 г. он вступил в контакт с рейхсфюрером СС Гиммлером, предоставляя тому сведения о русской эмиграции. В мае 1936 г. он был назначен Гиммлером на пост главы Управления делами российской эмиграции и переехал из Мюнхена в Берлин. С течением времени, особенно после начала войны с СССР, он все больше отходил от дел, перекладывая текущую работу на плечи своих заместителей Таборицкого и Шабельского-Борка. Бискупский скончался в Мюнхене вскоре после окончания войны, 18 июня 1945 г. Шабельский-Борк пережил своего шефа на семь лет: он умер 18 августа 1952 г. в Буэнос-Айресе от туберкулеза.
В 19331934 гг. были на короткое время арестованы и многие другие герои опубликованной переписки, в том числе генерал Лампе, генерал Бермондт-Авалов, полковник Хомутов, Харальд Зиверт, Артур Бай и даже Иван Полтавец-Остряница[691]. За исключением Бермондта-Авалова, который пострадал из-за финасовых махинаций, причиной арестов были политические доносы.
Полковник Хомутов в 1935 г. перебрался в Прагу, где продолжал работу на советскую разведку. В августе 1937 г. он был отозван в Москву, арестован и расстрелян 22 апреля 1938 г. на «Коммунарке»[692]. Его заслуги перед СССР никогда не были признаны официально.
В 1941 г. Альфред Розенберг был назначен Гитлером на пост министра по делам оккупированных восточных территорий. На этом посту он следовал общей нацисткой линии на массовые убийства посредством измора, депортаций и отказа от снабжения[693], а также собирался решать «украинский вопрос» путем предоставления жителям Украины режима большего благоприятствования по сравнению с жителями Центральной России.
Однако этот подход не был реализован на практике, так как не встретил поддержки Гитлера, чьи планы предусматривали колонизацию завоеванных территорий, а не сотрудничество с их населением. Своему старому другу Арно Шикеданцу Розенберг присмотрел место рейхскомиссара на Кавказе. Шикеданц покончил с собой в конце апреля 1945 г. в Берлине, застрелив перед этим жену и дочь. На Нюрнбергском трибунале Розенберг был признан виновным по всем четырем пунктам обвинения (планы нацистской партии, преступления против мира, военные преступления, преступления против человечности) и повешен 16 октября 1946 г.
1. Бискупский Шикеданцу
13 января 1933
Дорогой Арно Густавович.
С благодарностью подтверждаю получение Ваших любезных строк от 10 янв[аря].