А вот и он встречает меня прямо тут, на вокзале: молодой еще, круглолицый мужчина в маленьких очках с железной оправой, похожий на недоучившегося студента. Прикид на революционном вожде вполне соответствует окружающей обстановке: офицерские кожаные сапоги (рядовые с сержантами носят ботинки с обмотками), серо-стальные офицерские бриджи со вставками и черная кожаная куртка-косуха, рукав которой туго перехватывает красная повязка. А позади него, на некотором отдалении группа суровых угрюмых мужчин неопределенного возраста в точно таких же куртках. То ли телохранители, то ли штаб и советники; а может, и то и другое. Да, никогда не думал, что сподоблюсь увидеть такое, до сей поры мне казалось, что все революционные зрелища придутся на долю того моего двойника, что угодил в горячий революционный тысяча девятьсот семнадцатый год.
Здравствуйте, товарищ Бережной, с сильным акцентом, но на вполне понятном русском языке сказал мне вождь венгерской революции, я очень рад, что император Михаил прислать именно вас.
Здравствуйте, товарищ Альпари, ответил я, комендантом Будапешта и окрестностей назначен генерал-лейтенант Никитин, командир первого армейского корпуса, а моя задача только оценить местную обстановку и выработать для него рекомендации Дня три, а может быть, четыре я у вас пробуду, а потом мы распрощаемся ко всеобщему удовольствию.
Здравствуйте, товарищ Бережной, с сильным акцентом, но на вполне понятном русском языке сказал мне вождь венгерской революции, я очень рад, что император Михаил прислать именно вас.
Здравствуйте, товарищ Альпари, ответил я, комендантом Будапешта и окрестностей назначен генерал-лейтенант Никитин, командир первого армейского корпуса, а моя задача только оценить местную обстановку и выработать для него рекомендации Дня три, а может быть, четыре я у вас пробуду, а потом мы распрощаемся ко всеобщему удовольствию.
Но почему, товарищ Бережной?! потрясенно спросил мой собеседник, нервно протирая платком стекла очков. Мы рассчитывать, что вы будете с нами, как человек из другого мира, который с сочувствием относиться к борьбе простого народа за свои права Любой другой обычный генерал, русский или венгерский, скорее всего, захочет вернуть все взад, как быть при император и король Франц-Иосиф.
Ваши опасения совершенно напрасны, сказал я, Владимир Николаевич знаком мне с самых первых дней в этом мире, и я уверен, что как дисциплинированный офицер он будет досконально выполнять имеющиеся инструкции. И если вы не будете выходить за рамки предложенных вам кондиций, он наверняка не будет вмешиваться в вашу деятельность. А у меня есть еще работа: в Черноморских проливах живьем закапывать в землю отчаянно сопротивляющееся и визжащее больное животное Европы, ибо назвать человеком озверевшее турецкое государство язык уже не поворачивается.
Услышав это, Дьюла Альпари задумался. Для местных левых Российская империя является в какой-то мере образцом правильного политического устройства и пределом мечты в преобразовании венгерского общества. Единственное, что портит благостную картину это отсутствие всеобщего избирательного права, которое они так жаждут заполучить у себя. А ведь все дело в том, что император Михаил хочет сначала отладить российскую политическую машину, и только потом подключать к ней всеобщие выборы в парламент. В противном случае вместо работоспособного органа управления государством, предназначенного детализировать и развивать императорскую политику, есть вероятность получить бесполезную говорильню, куда с охотой набьются краснобаи-демагоги вроде душки Керенского. А такого гамна нам и даром не нать, и с деньгами не нать.
Так значит, товарищ Бережной, вы считать, что для нас не быть ничего страшного? закончив свои размышления, спросил у меня вождь венгерской революции.
Разумеется, товарищ Альпари, ничего страшного не произойдет, сказал я, Император Михаил с сочувствием относится к борьбе простого народа за свои права, и народы Венгрии тут не исключение. Наш государь ни в коем случае не собирается устраивать подавление вашей революции, просто для него нежелательно, если вы выйдете за рамки, предписанные вам в кондициях. Но в то же время он прекрасно понимает, что некоторые ваши противники воспримут ваше миролюбие как слабость и через некоторое время попытаются совершить контрпереворот, вернув всю власть в руки того ничтожного меньшинства, которое владеет самыми большими богатствами в вашей стране. А ведь ваша власть и в самом деле слаба, и опираться вы можете только на немногочисленный класс промышленных рабочих. И если вы в развитии своей революции пойдете дальше проведенной перед вами красной черты, то враждебными вам окажутся и мелкая буржуазия, и крестьянство, ныне являющиеся вашими союзниками. Именно поэтому вам необходимо придерживаться кондиций, и по той же причине наш император предложил вам свое покровительство и помощь войсками для поддержания порядка. В присутствии русских солдат контрреволюция будет сидеть тихо, и вы в более-менее спокойной обстановке сможете закончить все свои организационные мероприятия.