Вот именно, товарищ Антонова! воскликнул Ильич, демократические изменения в венгерском обществе назрели, и даже перезрели. К тому же смею напомнить, что товарищ Михаил также приложил свою руку к формированию в Венгрии революционной ситуации. Война, развязанная по его приказу, произвела все необходимые для этого тектонические сдвиги, и нашим товарищам оставалось только подобрать валяющуюся на земле власть. Да-да, власть в Будапеште валялась на земле: как иначе можно понять поведение тамошнего правительства, когда их страну едят сразу со всех сторон, а они две недели не могут принять вменяемого решения?
А вот тут, товарищ Ленин, мы переходим к роли личности в истории, сказала Антонова, точнее к оценке того момента, когда эта личность востребована для принятия важных решений, а ее по какой-то причине на месте не оказывается. В Австрии роль такой личности сыграл генерал Конрад фон Хётцендорф: командуя действующей армией, он взял на себя обязанности регента и душеприказчика трагически погибшего императора Франца Фердинанда и свел период неопределенности к минимуму, передав австрийскую корону милейшему германскому кайзеру. Что ему претензии выродившихся Габсбургов: он думал только об интересах страны, волею случая оказавшейся на его попечении. В результате в Австрии, да и в Богемии с Моравией, в этой войне не было разбито ни одного оконного стекла. А вот в Венгрии такой личности не оказалось и демократически избранные пауки в банке не могли принять никакого решения. Они не учредили регентство для этого среди них не нашлось достаточно сильной личности, и не провозгласили республику против этого и двадцать лет спустя будет подавляющая часть венгерского правящего класса. И даже в рамках имеющихся у них полномочий они не признали поражения в войне и не подписали акт о капитуляции. А все оттого, что любое из этих решений давало их оппонентам возможность для критики с возможным обвинением в измене и отстранении от власти. Господин Векерле, конечно, неплохой человек и благими намерениями обвешан как рождественская елка игрушками но это не вождь своего народа и не боец за его счастье. Потолок его должности министр финансов, сводящий в государственных финансах дебет с кредитом, и на этом его функция заканчивается Коллегиальное правление может показаться неплохим способом в политически спокойной обстановке, но едва начинается эпоха перемен, без сильной личности у руля государства не обойтись.
У французов тоже есть сильная личность господин Клемансо, неожиданно заметил глубокомысленно молчавший до того момента Коба, но не думаю, что им это поможет, потому что решения, принятые этим человеком, основывались на непроверенной поверхностной информации. Ошибочное решение в критический момент может подкосить государство ничуть не хуже, а может, даже и лучше, чем отсутствие каких-либо решений вообще.
И это тоже верно, ответила Антонова, но совершенно не подходит к Венгерской ситуации. Если кайзер Вильгельм преднамеренно запутывал французские власти, вынуждая их объявить войну Германии, то мы, напротив, максимально четко довели до венгерского правительства положение дел и последствия принятия тех или иных решений. И пусть революция не входила в предложенный нами список мер, это по большому счету ничего не меняет
Так, значит, «роль личности в истории» с задумчивой интонацией произнес император Михаил и посмотрел на статского советника Тамбовцева. А вы, Александр Васильевич, что можете сказать по этому вопросу?
Огладив свою короткую бородку, начальник ГУГБ произнес:
Если яйца разбиты, пришло время делать из них яичницу не то окажется, что ценный продукт был потрачен напрасно. Венгерскую революцию необходимо использовать в государственных интересах Российской империи, несмотря на весь тот визг, который неизбежно поднимется в либеральных кругах нашего общества.
Браво, браво, брависсимо, товарищ Тамбовцев! воскликнул Ленин, захлопав в ладоши, ничего другого я от вас не ожидал!
Император Михаил тихо спросил:
Выходит, я не должен уподобляться своему прапрадеду и подавлять, разгонять и каким-то образом враждебно относиться к венгерскому революционному движению?
Разумеется, нет, ответил Тамбовцев. Эти люди помогли нам закончить ненужное кровопролитие и позволили непосредственно перейти к вопросу Черноморских проливов так за что же их разгонять? Напротив, следует сохранять и тщательно оберегать молодую будапештскую революцию, использовав ее порыв для того, чтобы привести венгерское государство в более человекообразный, то есть социально-дружелюбный, вид.
Меня беспокоит то, что ваши революционеры могут объявить республику, сказал император Михаил, а также их возможные репрессии по отношению к представителям старой власти, буржуазии и дворянству. Мы прекрасно помним, с каким шиком их французские коллеги, всего лишь желающие свободы равенства и братства, рубили на гильотине головы всем тем, кого считали подозрительными.
На Будапешт в настоящий момент движется корпус морской пехоты, сказала Антонова. Вячеслав Николаевич совсем не тот человек, который с налитыми кровью глазами бросится подавлять революционное движение, и все же для него необходимо выработать конкретные инструкции, что он может делать, а что нет.