Следом за министром гонведа выступил «министр помимо короля» (министр иностранных дел) Алдар Зичи и сообщил, что попытка дипломатическим путем получить помощь и защиту со стороны Германской империи закономерно провалилась. Ответ кайзера Вильгельма на слезную телеграмму о заступничестве состоял из непарламентских выражений, скорее свойственных обитателям прусской гвардейской казармы. Да и как могло быть иначе ведь мысли германского императора в настоящий момент заняты только Францией. Только ее он сейчас любит и лелеет в своих мыслях, тем более что выдержавшая первый натиск французских войск германская армия перешла в наступление под Бельфором и уже молотит в его форты сотнями своих осадных гаубиц. Да и тяжелое уханье «Больших Берт», раскалывающих неприступные форты как орехи, слышно по всей Европе.
Мысли, высказанные кайзером в этой телеграмме, помимо стиля их изложения, не блистали ни оригинальностью, ни новизной. Мол, сначала вы сдайтесь на милость победителя, а потом поговорим, тем более что вы сами изначально хотели, чтобы австрийская корона была отдельно, а венгерская отдельно. И вообще, нечего так орать: дележ лоскутов, выпоротых из единого австро-венгерского одеяла, был осуществлен уже давно, так что прекратите трепыхаться и скажите спасибо за то, что вас решили оставить независимыми. В противном случае, если вы еще немного потянете время с капитуляцией, ваша Венгрия рискует подобно Румынии оказаться вассалом Российской империи, если не хуже. Просто и понятно, куда уж еще дальше
Последним выступил министр без портфеля по хорватским делам Геза Йосипович. Он сказал, что на Балканах дела обстоят хуже некуда. Все воюют со всеми, и после эвакуации австрийских частей на родину самой влиятельной и могущественной политической силой стали сербы. Кроме того, в парламенте Хорватии (есть и такой) нарастают настроение на независимость от Венгрии, тем более что победители тоже не против провозглашения Хорватской независимости и неважно, что для этого придется поступиться территориями, где большинство представляют сербы. Политики в Аграме (Загребе) настроены как можно скорее примириться с местными сербами, а то после прихода русской армии делать это уже будет поздно.
Премьер-министр Шандор Векерле хотел уже было выступить с завершающей речью, полной упреков к партнерам по коалиции, доведшим ситуацию до состояния полного нестояния, но тут прямо под окнами дворца раздалось несколько сильных взрывов: стекла жалобно зазвенели. Вслед за тем стал слышен гомон, свойственный возбужденной толпе, заполняющей ограниченное пространство, и резкие щелчки выстрелов, которые вскоре сошли на нет. Немногочисленные отряды гвардейцев ничего не смогли сделать с ворвавшейся толпой, тем более что восставшим изнутри помогли рабочие, трудившиеся на достройке Большого дворца (в нашей истории работы завершились в 1912 году). До исторических слов в стиле «которые тут временные слазь» оставалось лишь несколько минут.
28 июля 1908 года, полдень. Российская империя, Петербургская губерния, Гатчина, Большой Гатчинский Дворец, рабочий кабинет императора Всероссийского.
Присутствуют:
Император Всероссийский Михаил II;
Министр труда действительный статский советник Владимир Ильич Ульянов, он же товарищ Ленин;
Председатель Союза фабрично-заводских рабочих Иосиф Виссарионович Джугашвили, он же товарищ Коба;
Начальник ГУГБ тайный советник Александр Васильевич Тамбовцев;
Замначальника ГУГБ генерал-лейтенант Нина Викторовна Антонова.
Итак, товарищи, произнес император, начиная встречу, хочу вас, так сказать, обрадовать. Позавчера днем в Будапеште произошла социалистическая революция, во главе которой оказался ученик товарища Кобы некто Дьюла Альпари. Товарищи большевики, как вы можете объяснить нам таковую коллизию? Это что, второе издание Парижской коммуны?
Министр труда действительный статский советник Владимир Ильич Ульянов, он же товарищ Ленин;
Председатель Союза фабрично-заводских рабочих Иосиф Виссарионович Джугашвили, он же товарищ Коба;
Начальник ГУГБ тайный советник Александр Васильевич Тамбовцев;
Замначальника ГУГБ генерал-лейтенант Нина Викторовна Антонова.
Итак, товарищи, произнес император, начиная встречу, хочу вас, так сказать, обрадовать. Позавчера днем в Будапеште произошла социалистическая революция, во главе которой оказался ученик товарища Кобы некто Дьюла Альпари. Товарищи большевики, как вы можете объяснить нам таковую коллизию? Это что, второе издание Парижской коммуны?
Коба с Лениным переглянулись и синхронно кивнули.
Ничего архиэкстраординарного в венгерской революции нет! в своем стиле взмахнув рукой, воскликнул Ильич. Вы, товарищ Михаил, правильно провели аналогии с Парижской коммуной. Когда государство рушится под тяжестью военных поражений, верхи теряют возможность управлять прежними методами, а низы получают возможность высказаться о том, как они не хотят жить прежней жизнью. А дальше дело только за организацией, имеющей возможность осуществить переворот, и лидером, способным его возглавить.
Антонова добавила:
Тем более что цели этой революции отнюдь не социалистические, а вполне буржуазно-демократические: прекращение никому не нужной войны, введение всеобщего избирательного права и прогрессивного трудового законодательства. Всех прочих, социалистических целей, товарищи революционеры рассчитывают добиться эволюционным путем в ходе парламентских дебатов.