А зачем? спросил Димыч.
Понты́ кидала. Дескать, вот мы какие крутые. Я и так голову ломал, и этак куда они деваются? И вот однажды сижу дома, завтракаю гречневой кашей с молоком и вдруг фьють! попадаю в завихрение времени. И переношусь на месяц вперед. Прихожу на работу, а дело о белых перчатках уже в архив сдано. Оказывается, я его две недели назад раскрыл.
А как вы потом обратно в наше время вернулись? поинтересовалась Крутая.
Хочешь верь, Любаша, хочешь не верь, но я еще раз попал в завихрение времени и меня кинуло назад, прямо к моей недоеденной гречневой каше.
И что?
И ничего. Доел кашу, допил молоко и пошел продолжать расследование. Ну здесь уж мне легко было расследовать, зная все наперед. Короче, взяли мы с Жорой банду за мягкое место и посадили на твердую скамью подсудимых. Верно, дружище?
Так точно! козырнул Кипятков.
Круто, сказала Крутая.
Значит, и Ля может вернуться из послезавтра? с надеждой спросил Тимыч.
А почему нет, я же вернулся лукаво подмигнул Тимычу майор Гвоздь. А сейчас давайте займемся унитазом и могилой. Ты, Жора, с Любашей и Дмитрием поезжай на Мартышкино кладбище Где ты там похоронен? обратился Гвоздь к Тимычу.
На двадцать первом участке, ответил Тимыч. В могиле под номером шестнадцать.
Вот и поглядите, кто в этой шестнадцатой могилке лежит, велел майор. А мы с Тимофеем подскочим домой к профессору Кофейникову, посмотрим на его унитаз. Что-то он мне внушает ба-а-льшие подозрения.
Унитаз внушает? спросил Димыч.
Нет, Кофейников. Короче, по машинам, орлы!
И все разъехались кто куда. Майор Гвоздь и Тимыч на фээсбэшной бээмвэшке погнали на квартиру профессора Кофейникова. А капитан Кипятков, Димыч и Любка на общественном транспорте помчались на Мартышкино кладбище.
Глава XVIII
Черный зайчик
Когда Тимыч с Гвоздем пригнали в квартиру Кофейникова, майор обошел все комнаты, заглядывая по пути везде, куда только можно было заглянуть: в шкафы, тумбочки, ящики На кухне бравый майор заглянул в холодильник; в ванной в ванну; в туалете долго смотрел на унитаз. Так долго, что Тимыч спросил:
А что вы на него смотрите, Петр Трофимыч? Унитаз как унитаз.
Никогда не делай скороспелых выводов, Тимофей, назидательно поднял указательный палец майор.
После этого Гвоздь еще раз обошел всю квартиру.
Кофейников женат? спросил он у Тимыча по пути.
Нет, не женат.
Вот так номер, чтоб я помер. Холостяк, а квартирка-то не холостяцкая.
Почему?
Потому что здесь явно чувствуется женская рука. Как бы мужик ни старался, все равно будет заметно, что это берлога холостяка.
Может, у дяди Феди домработница есть? предположил Тимыч.
Возможно, возможно, покивал майор. Но в любом случае: шерше ля фам.
Чего? не врубился Тимыч.
«Ищи́те женщину», как говорят французы. Пошли.
Куда?
Женщину искать И Гвоздь направился к выходу.
Они вышли на лестничную площадку.
А здесь кто живет? указал майор на дверь соседней квартиры.
Какой-то композитор. Слышите?..
Из квартиры доносились звуки музыки.
Гвоздь позвонил. Музыка оборвалась. Дверь отворилась. На пороге стоял немолодой мужчина.
Чем могу служить? интеллигентно спросил он.
Здравия желаю! козырнул майор и показал свое удостоверение. Госбезопасность. Можно задать вам парочку вопросов?
Пожалуйста. Мужчина впустил их в квартиру.
Вы композитор? поинтересовался майор.
Да какой я композитор? самокритично ответил мужчина. Композиторы это Бах, Бетховен, Моцарт А я так песенки сочиняю. Сочинял, одним словом.
А как ваша фамилия?
Шостакович.
Шостакович Шостакович повторил Гвоздь. Где-то я вашу фамилию уже слышал. Вы у нас, в ФСБ, ни по какому делу не проходили?
Композитор рассмеялся.
Нет, не проходил. Я однофамилец великого композитора Шостаковича. К тому же еще и полный тезка Дмитрий Дмитриевич.
Дмитрий Дмитрич, приступил к допросу Гвоздь, вы знаете своего соседа?
Профессора Кофейникова? Конечно, знаю. А что случилось?
Ничего не случилось. Просто надо кое-что уточнить. У него есть домработница?
Нет.
Вы уверены?
Абсолютно.
А знакомая какая-нибудь имеется?
Откуда ж я знаю?
Ну мало ли, видели случайно.
Постойте, постойте припомнил Шостакович. Видеть не видел, а вот слышать слышал.
И что же вы слышали?
Голоса на лестничной площадке. Федора Петровича и какой-то женщины.
О чем они говорили?
Уже не помню. Помню только, что Кофейников называл эту женщину черным зайчиком.
Тимыч хихикнул. А Гвоздь повторил вопросительно:
Черным зайчиком?
Да. Забавное словосочетание. Видимо, поэтому оно мне и запомнилось.
А голос у женщины был молодой или старый?
Молодой. Я бы даже сказал, очень молодой. Ей, вероятно, лет двадцать, не больше.
А Кофейникову сколько?
Лет пятьдесят, не меньше.
М-да, хмыкнул Гвоздь, подкрутив усы, порядочная разница.
Любовь, знаете ли, ровесников не ищет, улыбнулся Шостакович.
Так он же для нее старый! воскликнул Тимыч.
Ну, пятьдесят лет это не такой уж и старый, заметил Гвоздь, которому как раз и было пятьдесят. Вот если б ему было семьдесят
А что семьдесят? спросил Шостакович, которому как раз и было семьдесят. Это тоже, знаете ли, не так уж и много. Вот если б ему было девяносто