Но вечером он позвонил и взволнованно доложил, что сопротивление гарнизонов обоих опорных пунктов сломлено. Под угрозой полного окружения остатки их поспешно отошли на запад. Войска армии, очистив от противника местность, прилегавшую к этим сокрушенным ими узлам сопротивления, продолжали продвижение на Тарановку и к концу дня вышли на рубеж, отстоявший не более чем на 35-40 километров от южных предместий Харькова.
В этот день удалось переговорить и с командиром 6-го кавкорпуса генералом Носковым, соединения которого имели наибольшее продвижение сравнительно со всеми другими частями южной группы. Александр Алексеевич сообщил, что враг, пытаясь прикрыть красноградское направление, ввел в бой еще один полк. Теперь уже конников контратаковали два пехотных полка. Как в дальнейшем установила наша разведка, это были части 113-й пехотной дивизии. Но все их наскоки были отбиты, и корпус в упорных боях овладел районом Казачий Майдан, Росоховатовка, Ново-Львовка, расположенным в удалении 20-25 километров от Краснограда.
К исходу дня от генерала Бобкина поступило донесение, в котором сообщалось, что 393-я и 270-я дивизии разгромили 454-ю охранную дивизию врага, расширили фронт прорыва в юго-западном направлении, освободили до десятка населенных пунктов и своим правым флангом почти вышли на соединение с вырвавшимися вперед конниками генерала А. А. Носкова.
Так что к вечеру 14 мая южная ударная группировка расширила прорыв до 55 километров, а глубина его достигла 25-40 километров.
В этот день на наш командный пункт в Сватово приезжал проводивший почти все время в войсках член Военного совета фронта К. А. Гуров, который рассказал, что партийно-политическая работа не прекращается и в ходе наступления. Всюду царит высокий наступательный порыв, а политработники умело пропагандируют подвиги отличившихся в боях красноармейцев и командиров, делая их достоянием всей солдатской массы.
В ночь на 15 мая штаб готовил донесение в Ставку Верховного Главнокомандования. В нем мы констатировали несомненный успех первых трех дней наступления. Оценивая результаты боев северной ударной группировки с резервами противника, мы отмечали, что, несмотря на большой урон, причиненный двум гитлеровским танковым дивизиям, они продолжали оставаться серьезным препятствием для наших войск в их наступлении на Харьков.
В связи с этим в документе очень настойчиво высказывалась просьба о выделении резервов, и прежде всего на правое крыло фронта. В оценке обстановки на южном крыле направления (9-я и 57-я армии) мы исходили из тех данных, которые нам представил штаб Южного фронта.
Утром маршал С. К. Тимошенко ознакомился с подготовленным нами проектом. Он в основном согласился с нашими выводами, но усилил оптимизм утверждения, что войскам Юго-Западного фронта удалось сорвать встречное наступление противника в районе Харькова.
В послевоенные годы, когда почти все документы немецко-фашистского командования, вплоть до отчетных оперативных карт германского генштаба, оказались в руках историков, вся обстановка стала предельно ясной, позволяющей лучше судить обо всех промахах и недостатках командования и штаба направления. Но и эти документы со всей очевидностью показывают, что наступление войск левого крыла Юго-Западного фронта поставило в очень тяжелое положение войска Паулюса на красноградском направлении. Наш прорыв там вызвал у немецкого командования, по существу, паническое настроение. Во всяком случае, командующий группой армий "Юг" фельдмаршал фон Бок именно 14 мая был близок к тому, чтобы отказаться от запланированной гитлеровской ставкой наступательной операции.