Во второй половине дня наш самолет благополучно приземлился на одном из подмосковных аэродромов. Здесь нас встретил офицер Генерального штаба.
На следующий день меня принял начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Борис Михайлович Шапошников. Побывал я также у его заместителя генерал-лейтенанта Александра Михайловича Василевского.
О маршале Шапошникове, стиле его работы, личном обаянии, необычайной работоспособности, громадной военной эрудиции, разносторонних познаниях написано очень много. Почти все наши военные мемуаристы с большим уважением к человеческим достоинствам и военной одаренности Бориса Михайловича рассказывают о своих встречах с ним. Я могу лишь присоединиться к их добрым словам о маршале Шапошникове.
Конечно, Борису Михайловичу в силу преклонного возраста и болезни было очень трудно справляться с той лавиной дел, которая ежедневно обрушивалась на него, главу Генштаба - мозга армии, сражавшейся в невиданно трудных условиях. Однако у него была надежная опора - талантливый заместитель Александр Михайлович Василевский, который к этому времени накопил уже большой опыт работы в Генштабе. Весьма важную роль сыграл Василевский в подготовке и осуществлении плана нашего контрнаступления под Москвой. С Александром Михайловичем я хорошо был знаком еще по учебе в академии Генерального штаба.
Маршал Шапошников и генерал Василевский, как мне представлялось, в своей деятельности взаимно дополняли друг друга, оба были скромны и доступны для представителей нижестоящих штабов. С ними легко было вести обсуждение любых вопросов и проблем,, связанных с фронтовыми делами.
С первого же дня пребывания в Москве я, не теряя времени, начал изучение интересующих нас вопросов в управлениях Генерального штаба и в других центральных органах Наркомата обороны.
Через несколько дней в Москву прибыли С. К. Тимошенко и Н. С. Хрущев. Семен Константинович предложил мне перебраться к нему на квартиру, которая располагалась в одном из домов на улице Грановского. В этом же доме проживал и Н. С. Хрущев. Такое размещение облегчило нашу совместную работу по подготовке к докладу Верховному Главнокомандующему.
Вскоре выяснилось, что И. В. Сталин и Б. М. Шапошников примут нас во второй половине дня 27 марта. Мое начальство рассудило, что основным докладчиком на приеме у Верховного Главнокомандующего должен быть я начальник оперативной группы направления. Со мной были все необходимые документы, карты и расчеты, которые я, что называется, знал наизусть, как и все основные положения подготовленного нами документа. Однако все-таки я сильно волновался перед предстоящей встречей с Верховным Главнокомандующим. До этого мне еще ни разу не приходилось даже видеть его вблизи. Сталин возглавлял продолжительное время нашу партию, а теперь и правительство, являлся одновременно Верховным Главнокомандующим и пользовался высоким и непререкаемым авторитетом. Нетрудно понять, сколько разнообразных мыслей сменилось в моем сознании в часы, когда я продумывал свой предстоящий доклад.
Просмотрев еще раз все материалы и убедившись, что любой из сколько-нибудь принципиальных вопросов прочно зафиксирован в памяти, я, как, видимо, и любой военный на моем месте, придирчиво осмотрел свое обмундирование и убедился, что мой внешний вид, к сожалению, оставляет желать много лучшего. Особенно плохо выглядела на мне сильно поношенная шерстяная гимнастерка. Пришлось взяться за утюг и иголку. Но помогло это, конечно, мало, и я с досадой подумал, что следовало позаботиться об обмундировании раньше, а теперь сделать что-либо уже было нельзя.
Вечером 27 марта С. К. Тимошенко, Н. С. Хрущев и я приехали в Кремль и прошли в приемную Сталина.