Обошлось, самые пессимистические его гипотезы так и не подтвердились. Ранним утречком Анита проводила его черным ходом на улицу, и оба при этом остались живы-здоровы. Никто не попался по дороге, никто не порывался прирезать, и Мазур, стоя у солидного крыльца из незнакомого некрашеного дерева, немного успокоился.
Я всегда буду рада вас видеть, заверила Анита, наградив на прощанье добросовестным влажным поцелуем. У вас есть обхождение, вы обращаетесь с девушкой, как с человеком
И упорхнула за дверь. Оставшись в одиночестве, Мазур от души зевнул, с хрустом и мычаньем. Вышел на середину улицы, оглянулся на фасад заведения. Неоновые трубки, аглицкими буквами и иероглифами возвещавшие, что заведение имеет честь именоваться «Звезда глубины», были погашены, трехэтажное здание казалось пустым и вымершим. Было уже довольно светло, теплый ветерок ворошил смятые газеты, на противоположной стороне, на ступеньках магазинчика с опущенными металлическими жалюзи, ночной сторож нес вахту совершенно по-советски: дремал, уронив голову на колени, зажав в сгибе локтя длинную оструганную палку.
Потом послышался звук мотора, из-за угла выехало такси длинная американская машина годков этак двадцати от роду, выкрашенная в бело-желтый цвет довольно давно. Дверца распахнулась с печальным скрежетом, Лаврик позвал:
Садитесь, что ли, старпом
Мазур сел в машину, и она сразу же тронулась, дребезжа, но довольно проворно. Здесь, как и в родном Отечестве, умельцы ухитрялись поддерживать на ходу вовсе уж безнадежную рухлядь, добрая половина здешних машин была лишь немногим моложе Мазура, а порой попадались и монстры, помнившие японскую оккупацию, а то и кокаиновые двадцатые.
Ну что? спросил Лаврик бесстрастным тоном. Справился, наконец, с заданием? Перехватив взгляд Мазура, брошенный на водителя, хмыкнул: Ничего, он не заложит
Ну, а что было делать? пожал плечами Мазур. Если тебе в честь успешной сделки делают презент в виде такой вот фемины, нельзя же выходить из роли. Еще подумали бы черт-те что
Да бог с тобой, я же с тебя объяснительных не требую, сказал Лаврик тоном оскорбленной невинности. Разумеется, нельзя выходить из роли
Он развалился на продранном сиденьи, благодушный и дружелюбный, прямо-таки братишка родной, первый кореш на деревне. Но вот если ты своим поведением дашь ему повод, начнется такое, что и вспоминать не хочется. Взять хотя бы Ахатинские острова и тамошнюю мясорубку. «Что поделать, работа у человека такая», великодушно подумал Мазур, на сей раз вроде бы не имевший за душой грехов, требовавших немедленного вмешательства особого отдела.
Валютку сдать не забудь, поведал Лаврик рассеянно.
А уж это моментально, сказал Мазур сговорчиво. Изволь. Ровно три девятьсот, не веришь обыщи.
Валютку сдать не забудь, поведал Лаврик рассеянно.
А уж это моментально, сказал Мазур сговорчиво. Изволь. Ровно три девятьсот, не веришь обыщи.
По-моему, тебе четыре давали, сказал Лаврик вкрадчиво.
Ну да, сказал Мазур. Но здесь, видишь ли, принято среди приличных людей утром оставлять девушке чаевые. Не могу же я выходить из роли
Я понимаю. И завидую хорошая тебе роль досталась Интересно, оно хоть стоило сотни баков?
Стоило, убежденно сказал Мазур.
Ох, счастливчик Лаврик резко переменил тон: Ну, как думаешь, на крючок сели?
Я живой и с авансом в кармане, сказал Мазур. Это кое о чем говорит, а? Эти ребята так просто деньги не платят и так просто в живых не оставляют. Лишь бы Ма не сбежал.
Хрен он куда сбежит, сказал Лаврик убежденно. Не на тех напал, декадент хренов
Глава четвертая
В флибустьерском дальнем синем море
Впрочем, море поутру было не синим скорее густо-голубым, на воде лежала темная рябь, крепчал ветер, и высокие волны разбрызгивали пену. Покосившись в сторону переборки, Мазур уверился, что барометр падает. На горизонте, с норд-норд-веста, вставали серые тучи.
Строго говоря, Мазур не мог считать себя морским волком его флотская жизнь, как правило, протекала ниже уровня воды. Но он как-никак был не только «морским дьяволом», но и морским офицером с некоторым опытом. Погода ему не нравилась слишком многое свидетельствовало о приближении шторма.
Хорошо, если шторм, проворчал загадочный капитан Адам Барт, то ли угадав его мысли, то ли перехватив взгляды на барометр. Может и тайфун случиться, запросто. Такие уж места.
Вряд ли наши друзья не рискнут выйти в море из-за погоды, а? спокойно сказал Морской Змей.
Они-то выйдут, ответил капитан. Только тайфун в здешних местах удовольствие маленькое. Никакого удовольствия, если точнее.
Ну, а что делать?
А делать нечего уныло согласился капитан.
«Нептун» уже часа полтора как оставил по правому борту за кормой мыс Параттачай, игравший примерно ту же роль, что в ковбойских фильмах последний форт бледнолицых на границе индейской территории. Они были в международных водах, среди россыпи кому-то принадлежавших, но необитаемых островков, в местах, где полицейские и пограничные корабли встречаются редко, где пираты чувствуют себя вольготно.
Но пока что не попалось на пути никого, похожего на пиратов. Одни только парусные лодки, туземные рыболовы, спешившие куда-то по неотложным делам, да американский «Орион», прекрасно им знакомый самолет-разведчик, прошедший почти параллельным курсом левее, на высоте примерно двух километров, и нисколько ими не заинтересовавшийся. Американских баз здесь хватало, что добавляло опаски Если звездно-полосатые ребята еще не пустились на охоту за заблудившейся капсулой, то следует ожидать, что и летучие рыбы заговорят человеческим голосом. У янкесов достаточно станций слежения в этих самых местах