И как?
Цанава был полностью в курсе этой темы, но ему было интересно мнение Рокоссовского.
По тяжелым танкам моя армия даст фору Ершакову. Т-10 гораздо совершенней, и у меня их будет четыре бригады. А у него одна. А вот по средним танкам его дивизии сильнее. Хотя и Т-34-85 сейчас, даже с учетом планируемого немцами перевооружения на длинный ствол 75-мм, имеет неоспоримое превосходство. Но у меня девять дивизий по штату, а у него четыре.
Десять! Десять дивизий штат 1-й Гвардейской. Три корпуса.
Десять? Не знал.
Ну, пообщаешься. Он там неподалеку будет. Под Ковровым.
Тут открылась дверь, и адъютант внес на подносе чайники, блюдце с нарезанным лимоном и сахарницу.
Помолчали. Когда дверь закрылась, комиссар повернулся к сейфу за его спиной и, открыв дверцу, достал початую бутылку коньяка и два стакана. Рокоссовский, увидев знакомую бутылку из начала XXI века, улыбнулся.
Ну, лимончик и к чаю подойдет, и тут пригодится! пояснил комиссар, расставляя стаканы и открывая коньяк.
Ну, за Победу!
За Победу!
Закусив лимончиком, Рокоссовский поинтересовался:
Ну, а у вас тут как? За военными успехами мы следили. Надо отдать должное информировали нас регулярно и достаточно объемно. А в остальном как? Особый район теперь на нашей территории.
Вот! Кстати, давай чай наливай. Так вот, на мой взгляд, когда кругом немцы были проще было. Для меня проще. Когда это все образовалось, мы перетрясли все тут. Лишних убрали, неблагонадежных отправили подальше. Или не пустили сюда. Есть фронт, есть территория некая константа. А теперь? Людей, гражданских, нужно отселять. А это в основном женщины, дети и старики. Кого? Куда? Вокруг Особого района, откуда основная масса людей, пустыня. Город Вязьма руины. Понятно, все отстроим, восстановим. Но сейчас куда людей убирать? Сам понимаешь, видели они гораздо больше, чем следовало. Многие ведь пристроились работать при частях. Это союзники плюют с высокой колокольни на секретность. Мы стараемся купировать это и будем поддерживать секретность, сколь сможем. Хотя коллеги из их числа снисходительно посмеиваются и говорят, что если кому-то что-то в этом мире не нравится, то имеется возможность «списать» в их времени пару-тройку межконтинентальных баллистических ракет с разделяющимися боеголовками. Но жить-то здесь нам!
Опять же, нужно обустраивать гарнизоны дивизии НКВД. Правда, союзники обещают материальную помощь. У них это проще, быстрее и, что немаловажно, дешевле. В общем, я не жалуюсь, но превращаюсь в какого-то хозяйственного руководителя. А это несколько не то, чем я занимался. Хотя партия прикажет буду работать.
Лаврентий Фомич, твоя задача ладить и решать вопросы с союзниками. Ты тут есть советская власть! А хозяйственника или пришлют, или сам подберешь.
Это так! Ты сам куда сейчас? Если не секрет.
Для тебя не секрет. Гороховецкие лагеря. Под Горьким. Ракутин сказал, как только Двадцатую армию железнодорожники отсюда вывезут пойдет техника для Шестнадцатой армии. Ох! Извиняюсь по привычке армию Ершакова Двадцатой назвал. Первую Гвардейскую.
Завидуешь?
Есть немного! Разве Шестнадцатая за Вяземское сражение не достойна была «Гвардии»?
Достойна! Но политически это было бы неправильно. Город мы оставили, сражение проиграли. Это факт.
Ну да! А кто и как проигрывал это дело десятое.
Людям всего не объяснишь. У нас ведь только победителей не судят. А для тебя другая русская поговорка придумана: за битого двух небитых дают! И то, что Шестнадцатая, я так понимаю, будет самая сильная армия в РККА это тебе в награду за так проигранное сражение. Сам иначе бы не тебя учиться отправил. Так что отступать тебе некуда только вперед! К Победе!
В этот день пришел приказ о ликвидации политотдела при комендатуре Особого района. Что было логично войска ушли, а в дивизии НКВД имелся свой политотдел. Озвучивший приказ корпусной комиссар Клементьев от себя и от командования Красной Армии поблагодарил всех офицеров политотдела из состава прикомандированных от Вооруженных Сил Российской Федерации, после чего отпустил их, оставив молодежь из РККА. Они получали предписания о местах продолжения службы, а для Трофимова и других «пенсионеров» это решение значило увольнение. Алексей к этой информации отнесся спокойно подобный конец этой истории он если и не предвидел, то считал наиболее вероятным. Сдав оружие и заместители дежурному по комендатуре, пенсионеры собрались в отделе. Откуда-то на сдвинутых столах появились фляжки и бутылки с разными, но крепкими напитками. Тут же оказались армейские сухпаи, запасы продовольствия из тех, что были в заначках у каждого. Успели в тишине выпить по первой, когда вернулись политруки-лейтенанты, и обстановка кардинально изменилась. Молодость есть молодость! Они достали свои запасы и понеслась! Пили за них, пили за «дедов», пили за Победу. Лейтенанты радовались, что наконец-то попадут на фронт. А отставники в душе желали каждому из этих пацанов дожить до Победы, прекрасно понимая, что от судьбы не уйти.
Когда Трофимов, уже изрядно отягощенный выпитым, шел к Порталу, отметил про себя новую деталь в ландшафте. Над ближайшим леском поднялись большие ажурные антенны Р-410, развернутые на восток.