А ночью с 20 на 21 января немцы нанесли одновременные удары с двух сторон по обороне советских войск севернее Ярцево. Примерно в том же районе, где они это сделали в октябре 41-го.
21 января 1942 г.
г. Москва. Кремль
Сталин ложился очень поздно, поэтому он успел получить сообщение о деблокирующем ударе из района северо-восточнее Смоленска и встречном ударе окруженных немецких войск. В Генштабе всей полнотой картины не обладали. Известно было, что части 29-й и 39-й армий, попавших под удар, дерутся. Туда перебрасываются резервы обеих армий, но конкретное положение частей неизвестно. Поэтому Сталин все же лег спать, хотя заснуть удалось с трудом и лишь под утро. А в полдень, когда он проснулся, Шапошников доложил, что немцы прорвали и внешний, и внутренний фронты окружения, и сейчас из котла немецкие войска выходят в район Смоленска.
Значит, все же не удержали. Не смогли удержать, констатировал информацию вождь. Так кто оказался прав? Аналитики союзников или Генштаб?
Признаю.
Что там сейчас происходит?
Двадцать девятая, Тридцать девятая армии подтянули резервы и пытаются сбить закрепившиеся немецкие войска с обеих сторон коридора. Туда выдвигаются резервы армии Еременко. Активно действует наша авиация. Понятно, по погодным условиям. Но и немцы перебросили с других участков фронта свои истребительные части. Поэтому идут масштабные воздушные бои, как над коридором, так и над территорией, удерживаемой окруженной группировкой. Генштаб потребовал от армий Западного и Калининского фронтов активности на всем фронте кольца окружения с целью не допустить отхода и отрыва немецких частей от наших атакующих дивизий.
Ваш прогноз сумеем восстановить окружение?
Сможем! Но Генштаб считает необходимым привлечь все свободные войска, находящиеся в этом районе. В таком случае успех будет несомненен.
Вы имеете в виду армию Ершакова и кавкорпуса?
Именно, товарищ Сталин.
Нет! Сами обосрались сами пусть и исправляют положение. На армию Ершакова вы наши планы сами знаете. Терять время на исправление чужих ошибок я не намерен. А конница сама по себе плохой инструмент прорыва современной обороны. Поэтому нет!
И, уже немного успокоившись, добавил:
В любом случае мы нанесли серьезнейшее поражение самой сильной немецкой группировке. Я думаю, что и при выходе они будут вынуждены нести большие материальные потери. Это кроме людских. Фронт на рубеже Ярцева мы теперь наверняка удержим. Конечно, необходимо наносить максимальный ущерб выходящим немецким войскам, но главная задача у нас впереди.
И есть еще аргумент. Но он скорее психологический. Пусть верят, что это окружение случайность. Стечение обстоятельств, неправильная оценка ситуации немецкими генералами. Гитлер их снял и больше это не повторится. Иначе они станут осторожнее. А мы ведь рассчитываем на их упорство, а не на быстрые ноги.
Как только железнодорожники восстановят сообщение с районом Вязьмы, начинайте переброску войск для подготовки операции «Искра». И я распоряжусь, подчиненные товарища Берии подготовят списки кандидатур для новых формирований.
21 января 1942 г.
Особый район
21 января в штабе бывшей 20-й, с 18 января 1-й Гвардейской армии, ожидали приказа. И он пришел. Но совсем не тот, что ждали. Ждали приказ на выдвижение в район севернее Ярцево для ликвидации коридора, а пришел приказ о передислокации армии в район города Коврова. Под это мероприятие Ставка выделяла железнодорожные составы и несколько станций погрузки, включая только что минимально восстановленную станцию Вязьма, и очень сжатые сроки переброски. Вместе с 1-й Гвардейской перебрасывался туда же и 1-й Гв. ВДК, 1-й и 3-й Гв. кавкорпуса. Все это было более чем странно, но приказы не обсуждают, а выполняют, и работа по подготовке к переброске началась с этого же дня.
Единственным соединением из войск Особого района, кто поучаствовал, причем весьма активно, в боевых действиях в районе немецкого коридора, была дивизия Захарова. Как только 20-я армия завершила второй этап стратегической операции, о чем комдив и знать не мог, дивизию переподчинили штабу ВВС Западного фронта. И новое начальство постаралось выжать из 43-й дивизии максимум возможного. В погожие дни количество боевых вылетов доходило до четырех-пяти на летчика. Немцы стянули в район коридора лучшие свои ягдгешвадеры, и хотя численно они не смогли превзойти ВВС Западного, Калининского фронтов и 6-го авиакорпуса ПВО Москвы, привлеченного в помощь фронтовой авиации, качество техники и летчиков позволило им доминировать в этом районе. 43-я дивизия на фоне других смотрелась очень прилично, даже при наличии внешне старой техники. К тому же Захаров, пользуясь своим особым положением в штабе ВВС РККА, вытребовал право дивизии действовать самостоятельно. В определенном смысле, конечно. На практике это означало, что штурмовики и бомбардировщики 43-й дивизии прикрываются только своими же истребителями. А задачи дивизии ставит штаб ВВС Западного фронта. Захаров был убежден, что только таким образом он сможет сократить неминуемые потери. Его летчики за эти месяцы совместных боев научились взаимодействовать, как никто другой. И это знали и понимали даже немцы вступая в бой против «ишаков» с белой стрелой на фюзеляже, расслабиться они могли только вернувшись на аэродром. Достаточно было один раз «зевнуть» в бою, и очередь 23-миллиметровок ставила точку в жизни немецкого пилота. Эти русские были наглы, бесстрашны и очень хорошо подготовлены для групповых боев. Штурмовики и бомбардировщики этой русской дивизии всегда действовали совместно со своими истребителями, и их стволы сбрасывать со счетов было нельзя.