Я тоже почитал и информацию о нем, и очень внимательно изучил анализ Генерального Штаба «Разгром немецких войск под Москвой (Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г. 31 января 1942 г.)», изданный в 1943 году под гм моей редакцией. М-да Кстати, а сам Георгий Константинович знаком с этой информацией?
Пока нет. Ему дается дозированная информация по ситуации на фронте и в целом по германской армии. А полный доступ к информации ему закрыт. Пока закрыт. Но я думаю над этим вопросом. Слишком неоднозначная ситуация рисуется по информации союзников после войны. Там много непонятного. Хотя по тому же Жукову не так и сложно.
Я тоже почитал и информацию о нем, и очень внимательно изучил анализ Генерального Штаба «Разгром немецких войск под Москвой (Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г. 31 января 1942 г.)», изданный в 1943 году под гм моей редакцией. М-да Кстати, а сам Георгий Константинович знаком с этой информацией?
Пока нет. Ему дается дозированная информация по ситуации на фронте и в целом по германской армии. А полный доступ к информации ему закрыт. Пока закрыт. Но я думаю над этим вопросом. Слишком неоднозначная ситуация рисуется по информации союзников после войны. Там много непонятного. Хотя по тому же Жукову не так и сложно.
Понял. Продолжу. Я и ранее очень внимательно и с большим интересом следил за Георгием Константиновичем с момента его назначения на должность командующего Резервным фронтом, а затем Западным. Нельзя сказать, что он и раньше не был заметен. Я имею в виду с момента проявления его как самостоятельного и успешного военачальника в боях под Халхин-Голом. Однако в Московской битве ставки были неизмеримо выше, а возможности, особенно в начальный период, гораздо скромнее. К тому же он, как командующий самым важным на тот момент фронтом, активно взаимодействовал с Генеральным Штабом. Хочу отметить, что он крайне целеустремлен, самостоятелен, настойчив и тверд в проведении своих решений. Изменить его решение можно лишь приведя серьезные аргументы. В таком ключе он готов обсуждать вопрос как с Генштабом, так и со своими подчиненными. Это я от них знаю. Но все это не столь важно. Перечисленные качества найдутся у многих. А вот умение видеть боевые действия, как видит их он это редкость. Сами посудите у Жукова отсутствует полноценное академическое военное образование. Однако он на равных играет на поле боя с самыми маститыми и опытными противниками. Сейчас я сравниваю его решения с теми, что он принимал в другой истории, в гораздо более невыгодных условиях. И вижу, что он если и допускал ошибки, то несущественные и гораздо более редкие, чем его коллеги и оппоненты. Ну, это ведь нормально он ведь человек, а человеку свойственно ошибаться. Вывод однозначен мы имеем, к нашему счастью, в своих рядах незаурядного человека, самородка.
Спасибо, Борис Михайлович. Ваши выводы подтверждают мое мнение. Важно в полной мере воспользоваться талантами товарища Жукова. На пользу нашей Родине.
Когда Шапошников выходил из кабинета Верховного, тот остановил его в дверях.
Борис Михайлович! Как только завершится операция и район портала будет освобожден, вы едете на лечение к союзникам. И это не просьба. Это приказ. Ваша жизнь нужна Родине и советскому народу.
30 декабря 1941 г.
г. Ельня
Рассвет Трофимов встретил на новых позициях. Сейчас при свете поднимающегося в морозном мареве солнца он в бинокль внимательно осматривал местность перед собой.
Надо сказать, идея комдива и комиссара дивизии спрятать его на наиболее безопасном участке плацдарма, учитывая, что остаться при штабе дивизии Трофимов отказался категорически, относительно удалась. Удалась потому что действительно восточный участок плацдарма немцы практически не беспокоили. Все события происходили на западных рубежах обороны города. А относительно потому что все это закончилось трое суток назад. А сейчас спокойных и безопасных мест на плацдарме не осталось вовсе. Плацдарм на сегодняшний день простреливался вражеской артиллерией насквозь. Не будь в составе дивизии подразделения артиллерийской разведки, БПЛА и радиоподавления из XXI века, дивизия бы доживала последние часы. Даже с учетом превосходного вооружения, подготовки личного состава и организации. Окружение есть окружение снаряды и патроны имеют свойство заканчиваться, количество наступающих бьет качество обороняющихся. Финал очевиден. Наличие же единовременников Алексея позволило этот процесс существенно затянуть. Не было у немцев сейчас артиллерии, которая должна бы и могла бы простреливать плацдарм. Дивизионный артполк по наведению союзников уничтожал немецких артиллеристов безжалостно. Это было главной и приоритетной целью полка. На остальное пушкарей старались не отвлекать берегли боезапас, понимая, что это ключевое преимущество дивизии. Поэтому все атаки немцев поддерживал жиденький огонь рассредоточенных 81-мм минометов и малокалиберных пушек.
Так вот, учитывая, что на восточном участке плацдарма немцы довольно долго не проявлялись, комполка решил немного улучшить положение и вынес передовую позицию на два километра восточнее, заняв господствующую высоту 270,2. На высоте окопалась мотострелковая рота, усиленная пулеметным и противотанковым взводами. Но главное, на ней оборудовали позицию разведчики артиллерийского дивизиона полка. И это было основной ценностью позиции. Слева и справа высоту прикрывали два взвода, занявшие деревни Коробы и Погарнова, расположенные у подножия высоты севернее и южнее ее. Трофимов напросился в роту, оседлавшую высоту. Немцы появились через несколько дней, дав возможность провести полноценное оборудование позиций. При этом, оценив ее, командир полка полностью передвинул сюда весь батальон. Когда утром 25 декабря с высоты разглядели в бинокли и стереотрубы шевеление фигурок мышиного цвета в районе Хотеевки, все облегченно вздохнули. Вот глупость-то! Обрадовались тому, что появились люди, желающие твоей смерти. Однако это так! Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Тем более что на западе гремело уже несколько дней, и командиры полков и батальонов, уже воюющих, не забывали по телефонам подколоть коллег, все продолжавших улучшать позиции. Двадцать пятого немцы не атаковали. Видимо, еще не все прибыли. Ночью караульная служба в батальоне была усилена, и перед позициями уже в сумерках были установлены сигнальные мины, которые и сработали, раскрыв несколько немецких разведгрупп. От пленных узнали, что из-под Москвы прибыл и развернулся пехотный корпус. Командование группы «Центр» сняло корпус с фронта, и дивизии его были далеко не штатной численности. Это было хорошо. А плохо было то, что корпус воевал на Восточном фронте с первого дня войны, и за плечами его солдат был весь возможный опыт русского фронта. По мнению командного состава дивизии, и Трофимов его разделял, лучше получить в противники пусть и укомплектованного по штату, но не знающего реалий войны с русскими, нежели вот такого ветерана. Однако и этих немцев они смогли удивить.