А от деревни Казанка до Данино по правому берегу Дубровки два ротных опорника. Одна рота становится резервом комполка. Далее от Данино через Казарина хутора Леонидово Смоленский большак наособицу третий. Вот эта позиция находится на направлении вероятного наступления немцев. Поэтому этот батальонный рубеж строится в два эшелона. Я предлагаю ехать именно в этот батальон. Вот такая диспозиция.
Окей!
Что?
Хорошо, говорю! Не обращай внимания это тяжкое наследие онлайновых компьютерных игр.
Это ты сейчас с кем разговаривал?
Федоров расхохотался.
Андреич! Надеюсь, время у нас будет я тебе много чего расскажу. Ты только спрашивай!
Район г. Спас-Деменск
Михаил Арсентьевич Зашибалов, генерал-майор, Герой Советского Союза, командир 134-й мотострелковой дивизии 20-й армии, с хеканьем опустил топор на березовый чурбак. На генерала в расстегнутой гимнастерке, без портупеи он сейчас был мало похож. Только петлицы со звездами показывали, кто сейчас коротал время за колкой дров. Чурбак, как и положено ему, развалился от молодецкого удара соскучившегося по простой работе человека на две части. Сделав еще два удара и добив чурбак до желаемого результата, он выпрямился, прислушиваясь, и воткнул топор в колоду.
Пока, мать, хватит! А мало, так я бойцам прикажу наколют сколько тебе нужно. А сейчас извини служба! обратился он к старухе, сидевшей на лавочке возле сеней старенькой, наверняка еще дореволюционной избы. Изба эта находилась в маленькой деревушке, точнее, хуторке на восемь дворов Малиновском, стоящем на опушке леса. Именно здесь, в этом невеликом по российским меркам лесу, сейчас спешно обустраивался штаб дивизии.
Спасибо тебе, сынок!
И когда комдив отвернулся, перекрестила его, шепча молитву выцветшими губами.
Комдив, надевая портупею, отдал распоряжение бойцам, отвечающим за его охрану и стоявшим поодаль.
Филимонов! Бегом к КШМ! Пусть выяснят, что за стрельба в стороне Спас-Деменска.
Части дивизии занимали заранее спланированные позиции. Марш 134-й дивизии по состоянию дорожной сети был самым сложным. Большаков, а тем более автострад, тут не было. Шли проселками в несколько колонн. Марш был возможен только с техникой, имевшейся в 20-й армии. Мощные инженерные машины, двигаясь со скоростью десятка километров в час, безостановочно вели колонны дивизии на юг. Противодействия маршу дивизии после прорыва немецкой линии обороны не было. Единственное, в районе Всходов разведка видела подразделение гитлеровцев численностью до взвода. И то только со спины. Немцы, предупрежденные командованием, спешно убрались с маршрута движения дивизии. И с расположением на местности также 134-й повезло меньше всех. Тут не было брошенного УРа, и город Спас-Деменск остался западнее позиций. Дивизия вгрызалась в мерзлую землю, строя оборону в треугольнике Варшавского шоссе и двух железных дорог направлением Вязьма Брянск и Смоленск Сухиничи.
Были, конечно, и плюсы. На северо-востоке один батальон оседлал командную высоту Зайцеву гору, перекрыв горловину варшавского шоссе, проложенного меж двух обширных массивов лесисто-болотистой местности. С болотами в этом районе как раз все было хорошо. И части дивизии с учетом этого фактора перекрывали узел дорог. Да какой узел! Дивизия, заняв этот район, становилась поперек горла всему правому флангу группы армий «Центр». Правда, западнее дорогу Смоленск Сухиничи в Ельне перекрыла 101-я МСД Михайлова. Но это как дополнение к общей картине. И под это дело у него было целых два инженерно-саперных батальона с техникой союзников. Плюс шесть отдельных рот в полках. И все это сейчас стахановскими темпами закапывало дивизию в землю.
Товарищ генерал! Разрешите обратиться?
Подбежавший боец лихо козырнул.
Короче! Давай докладывай! Мы сейчас не плацу.
Доложил комбат дивизионного разведбата. Батальон выдвигался для зачистки города и на перегоне западнее встретил идущий навстречу поезд. Паровоз расстреляли, остановили, эшелон проверили, шел к фронту с боеприпасами. Артиллерийскими. Комбат разведчиков запрашивает, что ему с этим делать?
Что ему делать? Передай, паровоз расстрелял пусть теперь руками толкает поезд сюда. Наши минеры теперь стали большими затейниками приспособят к делу. Хотя хватит расслабляться, пойдем служить. Сам передам. Как там штаб, развернули?
Аэродром «Дебрево».
Особый район
За сутки, с утра 19-го до утра 20-го, Захарову урывками удалось поспать несколько часов. За несколько заходов. Причем не в своем комфортабельном модуле (спасибо союзникам!), где он уже как-то быстро привык спать на кровати и раздевшись, а в машине, пока куда-то ехал, за столом в штабе, в кресле на КП. А все почему? Началось то, к чему готовились все эти дни. Ну, готовилась в основном пехота, у летчиков все шло по плану. То есть это дерьмо под названием группа армий «Центр» трогать нас боялось, а нам было не до того. И вот наконец-то командование решило, что настал момент, и в эту кучу засунули палку в виде четырех мотострелковых дивизий и активно ею там поворочали, вызвав вонь и реакцию. Это, так сказать, грубое определение ситуации. Можно выразиться подипломатичней. Дивизии наступили немцам на их самые больные мозоли, стали костью в горле и чирьем на заднице. И все это одновременно. Плюс генерал Жуков под Москвой начал их больно кусать за все выступающие части. Само собой, любой организм в таком случае инстинктивно задергается. У немцев это проявилось тем, что они наплевали на опасность русских авианалетов и принялись маршировать по дорогам средь белого дня. Причем очень обильно и в разные стороны. Дивизия Захарова далеко не летала, но в своем районе стала активно доказывать всем спешащим, что здесь ходить можно только ночью. И то оглядываясь и большими группами. Благо подопечные дивизии 20-й армии помощи на данный момент не просили. Немцы еще не собрали достаточно сил, чтобы иметь надежду их обидеть. Представители штаба дивизии в пехоте докладывали, что дивизии что те кроты закапываются в землю. Иногда лишь разведка перестреливается с дозорами подходящих немецких подразделений. Кстати, именно идущие к плацдармам дивизий колонны являлись все же первоочередной задачей дивизии. Мы ж одна семья гарнизон Особого района.