Я с улыбкой посмотрела на него и поинтересовалась:
– А чем тебе пижамка – то нелюба стала? По мне, такая прелесть…
Влад покраснел. Потом вязл себя в руки и ехидно поинтересовался:
– А что ж ты сама такие не носишь?
Теперь покраснела я. И ведь прав, свиненок! Сижу перед ним в длинной шелковой черной ночнушке, больше напоминающей вечернее платье. Надо было надеть старую футболку и растянутые треники – чувствую, Влад бы это оценил!
– Да просто ночные рубашки мне как – то больше нравятся! – отозвалась я, освобождая ему место на кровати. – Ложись, давай поболтаем немного.
– И о чем, позволь узнать? Опять станешь выспрашивать о своих предках и генах? – устало спросил Влад, растягиваясь рядом. Я смутилась и не ответила. – И чего?
Будем молчать?
– Знаешь, а с тобой рядом и помолчать приятно, – тихо сказала я. – Ты поговори со мной, пожалуйста. Не о чертовщине всякой, а так… За жизнь.
Тут настал черед Влада смущаться. Правда, продлилось это недолго – через пару минут он сказал:
– Ну, давай поговорим. К примеру, как тебе Алла?Устраивает. или поищем кого – то получше?
– Не надо мне никого искать, – сердито отозвалась я. – Мне, знаешь ли, и с тобой неплохо!
– Да – а?Интересно, – протянул Влад, странно на меня глядя. – Ты, надеюсь, не забыла, что я -фактически твой отец и все такое?
– Не забыла. А все равно справиться с собой не могу. Так что давай лучше вообще замнем эту тему.
– Хорошо, как скажешь.
Мы опять замолчали. Я украдкой принялась рассматривать Влада – когда еще выдастся такая возможность…
Волосы ленивым колечком завиваются над ухом, падая на шею, пряди такие черные, что отливают синим… Не будь он мужчиной, подумала бы, что красит волосы. Глаза, опушенные кружевом густых ресниц, оттенка полуночного неба – густо – синий, почти чернильный цвет…
Типичный дьявол. Но как хорош!
Нос только подкачал – остренький, как у Буратинки, и такой же любопытный. Вот и сейчас – не иначе, как ко мне принюхивается!Ноздри хищно раздуваются, кончик носа заинтересованно подергивается – совсем как у собаки… Интересно, что он такого вынюхивает?Спросить, что ли? Не, подожду, пока сам что – нибудь спросит…
– Алиса, какими духами ты пользуешься? "Охмури мужчину"? – выдал этот нахал.
Подумаешь, я намазалась мускусом, по совету Алки! Она с многоопытным видом заявила, что для самцов этот запах – как красная тряпка для быка. В смысле – не соображают, но шевелятся…
Ну и каков результат?! Нет. Я больше не верю в силу косметики и парфюмерии. Ни за какие коврижки.
– А что, тебе не нравится? – коварно поинтересовалась я. Он снова задергал носом, на этот раз откровенно обнюхивая меня, и заявил:
– Гадость преизрядная!Смой ты их, вон и ванная под боком!
– Ладно! Но учти – на комплименты твоему парфюму теперь можешь и не рассчитывать! – злобно мекнув, я сползла с кровати и направилась в ванную. Влад провожал меня заинтересованным взглядом.
В ванной было весело – я плескалась около часа, с интересом выслушивая пространные монологи за дверью. (Подействовал – таки мускус!) – Знаешь, Алиса, ты все – таки очень красивая… Я понимаю, что так нельзя, что ты мне родня и все такое… Но нам же не детей рожать, правда?! Так почему бы мне и не поухаживать за тобой?Ты не против? (Все это он репетировал перед зеркалом, но у меня ведь слух упыриный… Так что весело было на самом деле – когда еще такое услышу!) -… Алиса, я тебя обожаю, я схожу с ума при виде тебя!Ты ослепительна, как ночь ранней весны (что, такая же мокрая и грязная?!)! Твои глаза – как звезды, губы – словно лепестки розы, лицо словно написано тончайшей кистью на медальоне из слоновой кости!(Так… похоже, не в ту степь нас понесло.