Польгара сощурила глаза, глядя на Салмиссру.
- У меня нет никакого резона лгать тебе, - продолжила Салмиссра, чувствуя подозрение во взгляде Польгары. - Ну что такого может предложить мне Зандрамас, чтобы купить мою помощь? Все мои потребности удовлетворены, и у меня больше нет желаний. - Она подняла свою приплюснутую голову и ощупала перед собой воздух раздвоенным язычком. - Я рада, однако, что твой поиск снова привел тебя ко мне и что я могу снова увидеть совершенство твоего лица.
Польгара решительно подняла подбородок.
- Слушай, Салмиссра, у меня не хватает терпения слушать бесконечные змеиные рассуждения.
- Прошедшие века сделали тебя язвительной, Польгара. Будем вести себя вежливо друг с другом. Ты хотела бы услышать от меня все, что я знаю о Зандрамас? Она уже совсем не та, что была прежде.
- Она?! - воскликнул Гарион.
- А вы этого не знали? - угрожающе прошипела королева-змея. - Тогда твое колдовство - это чепуха, Польгара. Ты даже не почувствовала, что твой враг - женщина? И ты даже не поняла, что уже встречала ее?
- О чем таком ты говоришь, Салмиссра?
- Бедная, дорогая Польгара. За долгие века твой острый ум покрылся паутиной. Ты действительно думала, что вы с Бельгаратом - единственные в мире, кто может менять свою естественную форму? Птица-дракон, с которой вы встретились в горах над Арендией, выглядит совсем иначе, когда принимает свою естественную форму.
Дверь Тронного зала открылась, и вернулся Исас, неся в руке документ с восковой печатью.
- Передай мне, - приказала ему Салмиссра.
Исас взглянул на королеву, и его единственный глаз прищурился, когда он прикинул, какое расстояние будет между троном королевы-змеи и его незащищенной кожей, когда он подойдет. Затем он подошел к распластавшемуся у подножия трона евнуху, который уже показывал документ Польгары королеве, и пнул его ногой под ребра.
- Эй, - сказал Исас, протягивая тому документ, - вручи-ка это ее величеству.
- Ты боишься меня, Исас? - удивленно прошипела Салмиссра.
- Я недостоин приближаться к вам, моя королева.
Салмиссра нагнулась, чтобы прочитать бумагу, которую испуганный евнух держал в дрожащих руках.
- Здесь есть некоторое несоответствие, - прошипела она. - Этот документ такой же, как и тот, что вы принесли, Польгара, но он совсем не тот, который я разрешила скрепить своей печатью. Как это могло случиться?
- Я могу сказать, моя королева? - дрожащим голосом попросил разрешения евнух, который держал в руках документ.
- Конечно, Адис, - ответила королева почти добрым голосом. - Ты же понимаешь, что если твои слова не удовлетворят меня, то мой поцелуй в награду за них принесет тебе смерть. - И она поиграла перед ним своим раздвоенным язычком.
Лицо-евнуха приобрело мертвенно-серый цвет, и его стала бить такая сильная дрожь, что он едва не лишился чувств.
- Так говори же, Адис, - прошипела она. - Я тебе приказываю раскрыть мне свои мысли. А там мы уж решим, жить тебе или умирать. Итак, говори.
- Моя королева, - начал он с дрожью в голосе, - главный евнух - единственный во дворце, кому разрешено притрагиваться к королевской печати вашего величества, и если данный документ фальшивый, разве мы не вправе потребовать от него объяснений?
Королева обдумывала некоторое время слова евнуха, при этом ее голова покачивалась туда-сюда, а язычок время от времени быстро осязал воздух. Наконец она остановила свой змеиный танец, наклонилась вперед, и ее язычок коснулся щеки евнуха.
- Живи, Адис, - прошипела она. - Твои слова не раздосадовали меня, так что мой поцелуй дарует тебе жизнь.
Затем она приняла прежнее положение, и ее мертвенный взгляд остановился на Сарисе.
- У тебя есть объяснение, Сарис? Как наш замечательный слуга Адис заметил, ты являешься моим главным евнухом. Ты и ставил мою печать.