Облачен он был в какой-то грязный короткий балахон, голые ноги его с узловатыми коленями, белые, словно рыбье брюхо, покрывали синие прожилки вен. В руке он держал тонкий посох.
- Вижу, что ты могущественная, женщина, - угрожающе произнес он.
- Я обладаю некоторой силой, - спокойно согласилась Польгара. - А ты, должно быть, тот самый отшельник, о котором я слышала.
Глаза незнакомца хитро блеснули.
- Может быть. А ты-то кто такая?
- Ограничимся пока тем, что я гостья.
- Не желаю никаких гостей! Эти леса принадлежат мне, и я хочу, чтобы меня оставили в покое!
- Вряд ли твое поведение можно назвать учтивым. Ты должен уметь хотя бы владеть собой.
Лицо отшельника исказила безумная гримаса.
- Не учи меня! - заорал он. - Я бог!
- Навряд ли, - возразила она.
- Так познай же праведный гнев мой! - зарычал отшельник. Он поднял свой посох, и на конце его появился мерцающий сгусток света. И внезапно, соткавшись словно из воздуха, появилось чудовище и кинулось на Польгару. Кожа его была покрыта скользкой чешуей, разверстая пасть полна огромных клыков, а на огромных лапах сверкали острые, словно иглы, когти.
Польгара вытянула одну руку ладонью от себя, чудище внезапно остановилось и безжизненно повисло в воздухе.
- Немного лучше, - критически оценила она выходку отшельника. - Этот несколько более материален.
- Отпусти его! - завыл отшельник, приплясывая в бессильной ярости.
- Ты и впрямь этого хочешь?
- Отпусти его! Отпусти! Отпусти! - Голос его сорвался на визг, а приплясывание превратилось в безумный танец.
- Ну, если ты настаиваешь...
Освобожденное чудовище лениво повернулось в воздухе и мешком свалилось на землю, но тотчас вскочило и с рычанием бросилось на отшельника.
Безумец, опомнившись, направил на него свой посох, и страшилище исчезло.
- С чудовищами всегда следует обращаться с величайшей осторожностью, - дружески посоветовала безумцу Польгара. - Никогда не знаешь, когда они могут напасть на тебя.
Безумные глаза сузились, и острие посоха снова нацелилось на Польгару. С него слетели несколько сгустков света и помчались прямо на нее.
Она вновь вытянула руку, и сверкающие сгустки, отброшенные неведомой силой, покатились куда-то в чащу. Гарион взглянул на один из них и увидел, что в том месте, куда он упал, от сухих игл поднимается дымок. Он вонзил шпоры в бока коня, Дарник тоже рванулся вперед, с дубинкой наготове.
- Остановитесь, вы оба! - угрожающе прикрикнул на них Бельгарат. - Польгара сама в состоянии о себе позаботиться!
- Но, дедушка, - запротестовал Гарион, - это же настоящий огонь!
- Делай, что я говорю, Гарион! Ты только собьешь ее с толку, если вмешаешься.
- Ну, почему ты так упрямишься? - спросила Польгара безумца, который уставился на нее сверкающими глазами. - Мы всего-навсего путешественники, просто проезжаем через леса.
- Эти леса мои! - завизжал он. - Мои! Мои! Мои! - И снова безумно заплясал, потрясая кулаками.
- Ну, теперь ты просто смешон! - сказала Польгара.
Отшельник со сдавленным вскриком прыгнул вперед, и земля прямо перед ним словно взорвалась, выплюнув языки голубого пламени и клубы ярко-пурпурного дыма.
- Тебе нравятся такие цвета? - поинтересовалась Польгара. - Мне по вкусу большее разнообразие.
- Польгара, - нетерпеливо прервал ее Бельгарат. - Может, хватит игр?
- Это не игра, отец, - твердо ответила Польгара. - Это урок.
Дерево, стоящее ярдах в трех за спиной отшельника, внезапно наклонилось вперед, обхватило его своими мощными ветвями и снова выпрямилось. Отшельник беспомощно забарахтался в воздухе.
- Ну как, тебе еще не наскучило? - спросила Польгара, внимательно глядя на испуганного противника, безуспешно пытающегося освободиться от ветвей, крепко обхвативших его туловище. - Решай, но быстро, мой друг.