Луч лунного света скользнул по страницам, и этого освещения гному хватило, чтобы разглядеть рисунки и узнать на них Фаради и двоих гномов, сидевших за столом в таверне «Морской бриз».
— Я начал все это писать еще в Библиотеке, — сказал Докетт. — Понимаете, я должен выполнить то, что Великий магистр поручил нам всем. Я…
— Варроуин!
Крик Фаради заставил гнома действовать молниеносно. Он ткнул пальцем в сторону леса.
— Вы, двое, двигайте туда. И чтобы без возражений мне! Ни к чему воинам о вас спотыкаться, когда бой пойдет не на жизнь, а на смерть.
У него уже не было ни времени, ни возможности доставить их домой в целости и сохранности, а скоро весь лес будет полон гоблинами, которым раз плюнуть перерезать горло паре двеллерских детишек.
Юные двеллеры бегом припустили в сторону деревьев.
Поудобнее перехватив рукоять боевого топора, Варроуин подошел к стоявшему на берегу эльфийскому стражнику, и Фаради указал ему на то, что заметил.
Щуря глаза от жгучих соленых брызг, разлетавшихся во все стороны, когда волна ударяла о невысокую скалу неподалеку, гном вытер лицо и уставился во тьму. Вдали он разглядел первую из четырех лодок. Согнувшиеся над веслами гоблины в темноте казались тенями.
— В воде их перебьем? — спросил Фаради, поднимая лук.
— Нет, — сказал Варроуин, встряхнув лохматой головой. — На суше. Пусть это послужит предупреждением для остальных. Я не просто нескольких гоблинов хочу прикончить, даже не большую их часть. Они должны умереть все. Если ни один из этого отряда не вернется, командирам гоблинских кораблей в гавани придется сильно задуматься, и новый отряд для высадки им подобрать будет сложнее.
— Хорошо, — отозвался Фаради и перебрался поближе к остальным гномам.
Приготовив для выстрела стрелу с темным оперением, эльф продолжил следить за приближением врагов, ни на секунду не сводя с них глаз.
Варроуин отвел своих воинов к линии деревьев, где они и укрылись, ожидая, когда гоблины высадятся на берег.
Через некоторое время о камни внизу глухо стукнули корпуса лодок. Послышалась отрывистая ругань гоблинов, а сразу за ней звуки оплеух — таким образом, судя по всему, гоблинские командиры отдавали подчиненным команду молчать.
«А беспокоятся гады», — подумал предводитель гномов, улыбаясь про себя. Как Варроуин ни предвкушал битву, он, конечно же, в какой-то мере ее и страшился. Шансы на то, что ни один из воинов его отряда не пострадает во время боя, были ничтожно малы. Но остров находился в блокаде кораблей противника, и этим тварям нужно было дать хороший урок.
Наконец в поле их зрения возник первый из высадившихся. Он осторожно двинулся по каменистому берегу, наклоняясь вперед так сильно, что неподходящий по размеру шлем сползал ему на глаза. Если бы Варроуин не знал, что дело идет к серьезному кровопролитию, он бы фыркнул от смеха. Среди гоблинов почти не было оружейников, делавших доспехи, и в основном латы их были из военных трофеев, сорванных с тел людей и гномов.
«Ну давай же, давай, чего медлишь как неродной, — мысленно подбодрил гоблина Варроуин. — Здесь все тихо, только мы, деревья, тут стоим, больше вас никто не ждет».
Ростом с людей, гоблины отличались от них тем, что ходили сгорбившись, а также треугольными, клиновидными головами с грубыми чертами лица, широкими ртами и редкими кривыми зубами. На голове, подбородке и отвислых ушах у них росли жесткие черные волосы. Как правило, плечи у них были широкие, а фигуры или слишком тощие, или слишком тучные. Жизнь бросала гоблинов от крайности к крайности — или голод, или обжорство, так что они либо худели, либо толстели, промежуточного состояния не наблюдалось. Также их безошибочно можно было узнать по серовато-зеленой коже, покрытой пятнами.