Пип оказался гораздо сильнее, чем она думала. Напуганная его жаркими поцелуями и неожиданно страстным натиском, она закричала:
– Халь! Халь!
В дверях вмиг вырос ее возлюбленный – в обычных кожаных штанах и просторной шерстяной рубахе. Сапоги его сияли черным огнем под стать черным, цвета воронова крыла, волосам. Двумя шагами он оказался возле кровати Брид, рывком сдернул Пипа с девушки и могучим ударом отшвырнул на голые доски пола у дальней стены. Рука уже нашаривала за поясом рукоять кинжала, но тут Халь одумался и вместо этого угрожающе сжал кулаки.
Лицо паренька исказилось от ужаса.
– Халь, нет! – взмолился он. – Это ошибка. Она сама меня позвала. Я просто не смог удержаться. Пожалуйста, Халь, верь мне. Я бы ни за что не стал так с тобой поступать.
Но тот не слушал. Схватив Пипа за горло, он с размаху впечатал его головой в каменную стену, а затем что было сил ударил по подбородку. Пип беспомощной грудой сполз на пол, изо рта у него текла кровь. Мальчик закашлялся, попытался заговорить, но не смог и лишь выплюнул четыре выбитых зуба.
Одно долгое мгновение Халь в ледяном молчании глядел в глаза своей жертвы, а затем взор его заволокло огненной яростью. Ринувшись на Пипа, он ухватил его за волосы и принялся что было сил молотить лицом об пол. Когда же наконец Халь выпустил несчастного и поднялся, лицо Пипа превратилось в кровавое месиво, из которого торчали раздробленные хрящи носа.
Кошмар Пипа развеялся, а Брид вновь возвратилась в свою темницу, безутешно гадая, неужели они все заперты здесь навсегда и никогда не сумеют отыскать путь к спасению. Она попыталась внушить себе, что холодная пустота вокруг – лишь плод ее воображения, что на самом деле все это наваждение, порожденное чарами трех чародеев. Однако если это чары, то слишком крепкие. Сейчас девушка не чувствовала рядом даже следа чародеев. Ах, будь она сильнее, обладай еще магическим могуществом Троицы, Брид с легкостью покинула бы свое тело – но теперь она была всего-навсего обычной крестьянской девушкой. Брид знала: необходимо внушить себе, твердо поверить, что она по-прежнему находится на поляне в Троллесье. Но все равно верила собственным глазам.
Что ж, не удается разубедить себя, надо пытаться развеять иллюзии, в плену которых находятся остальные ее спутники, товарищи по несчастью. Быть может, стряхнув колдовскую завесу хотя бы с одного из них, удастся освободить и всех прочих? Но как? Похоже, она взялась за дело не с того конца.
Сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться и собраться с мыслями, девушка заставила себя терпеливо ждать, пока неизбежный кошмар начнется снова.
…Сладким голоском позвала его:
– Пип! О, Пип!
Она снова перенеслась в Торра-Альту и, обнаженная, лежала на резной деревянной кровати. Но сейчас Брид улыбалась, донельзя довольная своим планом, чудесной уверенностью в том, что способна изменить ход событий. Как все просто! И почему она раньше не догадалась?
Проворно сняв со стула платье, девушка оделась, чтобы не вводить пылкого паренька в искушение. Не станет же он домогаться ее, если не сочтет, что получил приглашение! На такое Пипу не хватит наглости.
Однако она ошибалась. Ее молчаливое сопротивление лишь распалило дерзкого юнца. Стиснув зубы, Брид сдерживала крики о помощи. Нет, она не станет звать Халя! Она сможет повлиять на ход событий, изменит исход сна Пипа! Но, увы! В пылу борьбы Пип поднял столько шума, что его хриплые возгласы очень скоро привлекли в комнату возлюбленного Брид. И Халь вновь зверски избил самонадеянного юнца.
Брид была близка к отчаянию. Что бы она ни делала, а помешать Халю напасть на Пипа была не в состоянии. На следующий раз она попробовала не вмешиваться в события, позволить им течь своим чередом.