Не трогай ее! Перрен! Перрен!
Однако Перрен – если только существо, обитавшее в этой надтреснутой раковине, все еще было прежним Перреном! – не слышал. Каспар сейчас мог думать только о Май. Без всяких колебаний он мгновенно раскрыл висевший на шее ларчик и нащупал Яйцо. Он сам не знал, какого именно зверя собирается вызвать, не принимал никакого сознательно решения. Он просто молил о помощи.
В этот миг Перрен отбросил Май в сторону и ухватил Каспара за горло.
– Воды! – гремел он. – Принеси мне воды! Каспару казалось – Перрен вытрясет из него всю душу. В голове помутилось, все заволокла клубящаяся тьма. Прямо перед глазами у него оказалась круглая голова с огромным безгубым ртом. Рот распахнулся, Каспар заглянул туда – и увидел лишь море. Услышал рев волн, почувствовал вонь гниющих водорослей.
Внезапно он с головой ушел глубоко под воду. Он больше не был повелителем Яйца. Магия Некронда поглотила его, превратила в одно из существ, навеки изгнанных в Иномирье. Юноша барахтался в воде, силясь выбраться на поверхность. Легкие разрывались от недостатка воздуха. Каспар не сомневался, что очень скоро утонет. Он плыл вверх и вверх, но никакой поверхности не было и в помине. Перед глазами завертелись черные круги, сознание начало меркнуть. Каспар знал: ему полагалось уже сто раз утонуть, захлебнуться – однако тело его каким-то непостижимым образом сохраняло жизнь. Похоже, хотя он не мог дышать, но и утонуть тоже не мог.
В воде кругом кишели гигантские кальмары и осьминоги. Морские чудища ожесточенно боролись меж собой, игнорируя чужака, точно такое мелкое создание и внимания-то никакого не заслуживало. По мере того как он плыл все выше, вода постепенно становилась бледнее. Юноша ожидал вот-вот увидеть сияние солнца, но вместо этого сквозь толщу воды начало пробиваться слабое бледно-голубое свечение, которое он сперва принял за свет луны.
Каспара обуяло безумие. Сейчас для него существовала лишь одна цель, одна задача – выбраться на поверхность, добраться до этой луны, света жизни далеко вверху, маяка, что выведет его домой. Он заблудился. Юноша не знал, где находится, но понимал, что утонул в призрачном мире и останется там навсегда, если не сумеет достичь света. Он плыл все вверх мимо исполинских чудовищ, видел, как бьет хвостом легендарный кракен. Где-то над головой бурлила и пенилась поверхность моря, но юноша никак не мог добраться до света. О, если бы только подставить руки под луч! Милосердное сияние вернуло бы его обратно, в реальный мир!
Каспар попытался стряхнуть наваждение. В воде было ужасно холодно и это наконец его чуть отрезвило. А вместе с ясностью пришла и мысль о Некронде. Каспар потянулся к ларчику.
Яйцо! Можно воспользоваться им! Оно спасет отовсюду, куда бы его ни занесло. Но где же оно? Ларчик исчез. Пропал с шеи. Перрен! Наверное, это Перрен сдернул его, когда схватил Каспара. И уж конечно, воду призвал тоже не кто иной, как Перрен. Его воля каким-то образом открыла магический канал в Иномирье. И по этому каналу Каспара втянуло прямиком в ледяное море.
Изголодавшиеся легкие Каспара взывали о воздухе. Кругом плавали твари, одна страшнее другой. Яйцо! Яйцо перенесло его сюда – а значит, Яйцо сумеет и вернуть обратно. Но станет ли Перрен пытаться вызвать его из Иномирья?
Юноше только и оставалось, что плыть и плыть, вконец отчаявшись выбраться на свет. Внезапно что-то ощутимо толкнуло его сзади, чуть приподняло. Через миг Каспар оказался в самом центре клубка извивающихся щупальцев. Исполинский черный осьминог схватил его, немного повертел и пренебрежительно откинул в сторону.
Каспар из всех сил вцепился в ближайшее щупальце, осознав вдруг, что этот осьминог одержим тем же навязчивым желанием, что и он сам: выбраться на поверхность.