Однако канцлером по-прежнему был Головкин, а потому он тоже был в числе приближенных. Петр вовсе не забыл того, что тот, будучи поддержан в тайном совете только Остерманом, продолжал противостоять Долгоруковым. И потом, в делах сношения с иноземными державами ему до сих пор не было равных, у самого же Петра не было никакого опыта.
Ягужинский, вернувшись на пост генерал-прокурора, был той самой связующей нитью с Сенатом. В нем нынче было одиннадцать человек, отобранных по протекции троих перечисленных. Имелась и пара рекомендованных самим Петром Алексеевичем командир лейб-гвардии Ингерманландского полка генерал Трубецкой и начальник недавно созданной КГБ Ушаков.
Несмотря на то что все трое в свое время выступили единым фронтом против Долгоруковых и столь же дружно поучаствовали в судьбе Голицына, между ними было достаточно противоречий, мешавших им сговориться в отсутствие общего врага или соперника. Ну не считать же таковым самого Петра. Он как раз был целью их устремлений, каждый из них хотел стать первым лицом подле императора.
За обедом Ягужинский всякий раз докладывал о происходящем в Сенате, озвучивал поднимавшиеся там вопросы. Делал, так сказать, краткую выжимку. Страсти в Сенате порой просто зашкаливали, и обсуждение одного-единственного вопроса могло затянуться на часы. Генерал-прокурор представлял императору проекты указов, требовавшие высочайшего утверждения. Нет, Петр вовсе не собирался отбирать у Сената право принимать решения в случае его отсутствия, как это и было при деде. Но он все же находился на месте, а не пребывал в длительном отъезде, а потому Сенат в настоящий момент играл роль совещательную.
Собственно, именно по этой причине вот эти трое и обедали с ним за одним столом. Не обладая достаточным опытом и опасаясь совершить ошибку (где теперь взять Ивана Долгорукова, на которого можно спихнуть все свои грехи?), Петр использовал эту троицу соперников как противовесы, выслушивая их мнение. Решения же принимал сам, что, разумеется, не исключало ошибок, зато в значительной мере уменьшало их вероятность.
Я вот что измыслил, когда с обедом было покончено и они втроем перешли в рабочий кабинет, заговорил Петр. Надобно подготовить указ, согласно которому всяк пойманный на мздоимстве да казнокрадстве в первый раз будет обязан за каждый незаконный рубль уплатить штраф в пять. При этом он может остаться на прежней должности, если на то будет решение суда. Суду же опираться не на свое суждение, а на мнение начальства осужденного и лиц, работающих рядом с ним. В случае неуплаты штрафа в месячный срок следует наказание по уложению о наказаниях. При повторной поимке на подобном преступлении следует такой же штраф, но уже вкупе с наказанием по уложению. В случае неуплаты штрафа наказание увеличивается вдвое.
Я вот что измыслил, когда с обедом было покончено и они втроем перешли в рабочий кабинет, заговорил Петр. Надобно подготовить указ, согласно которому всяк пойманный на мздоимстве да казнокрадстве в первый раз будет обязан за каждый незаконный рубль уплатить штраф в пять. При этом он может остаться на прежней должности, если на то будет решение суда. Суду же опираться не на свое суждение, а на мнение начальства осужденного и лиц, работающих рядом с ним. В случае неуплаты штрафа в месячный срок следует наказание по уложению о наказаниях. При повторной поимке на подобном преступлении следует такой же штраф, но уже вкупе с наказанием по уложению. В случае неуплаты штрафа наказание увеличивается вдвое.
Петр Алексеевич, иные казнокрады и мздоимцы с легкостью смогут откупиться от наказания. А оставшись на прежней должности, восстановить все утраченное сторицей. Разве только станут осторожнее, возразил Ягужинский.
Я думаю так же, поддержал его Головкин.
А ты что скажешь, Андрей Иванович? Петр посмотрел на Остермана.
Государь, мне мнится, что ты прав. Господа, я объясню свою позицию, подняв руку и слегка склонив голову вправо, поспешил перебить готовые сорваться возражения Остерман. Судите сами. В империи на сегодняшний день не хватает образованных и подготовленных кадров, должности зачастую занимают люди сторонние, которые в иное время там не оказались бы. Далее, нельзя отбрасывать в сторону то, что большинство поддается соблазну, пребывая в уверенности, что не будут в том уличены. Сомнительно, что после суда они будут пребывать в том же заблуждении, а значит, если даже не перестанут заниматься прежним, станут куда более скромными и осторожными. Впрочем, уверен, большинство воздержится от дальнейшего небрежения законом, страшась наказания. Обжегшись на молоке, дуют на воду.
А по мне, так вы не правы, Андрей Иванович, возразил Головкин. Сегодня наказания куда суровее, но племя воровское меньше не становится. А ведь и живота лишают, шутка ли. Здесь же можно отделаться штрафом. Всех его прегрешений никто не прознает, хорошо как малую часть, потому и штраф он уплатить сможет без труда.
Как прознать про все их грехи, о том у других головы болеть будут, как и у генерал-прокурора. А вот с Андреем Ивановичем я полностью согласен, подвел итог Петр. Далее. Всяк, кто дает мзду, также на первый раз может отделаться штрафом десять рублей против каждого рубля, подносимого лицу должностному. А повторится подобное, также кроме штрафа понесет наказание по уложению.