Мракобесие? я посмотрел в спокойные, безмятежные глаза Маши, слишком безмятежные, чтобы быть нормальными Вы на самом деле не верите ни в проклятие, ни в порчу, ни в то, что вещи имеют память? Обычно девушки склонны к такой вот мистике, особенно если
Я замолчал, но Маша как ни странно меня поняла:
Особенно если у них не сложилась жизнь? Это вы хотели сказать? Жениха выбирают, гадают да?
Нуда! сознался я Ничего плохого в этом не вижу. Это как к психоаналитику сходить. Поговорит бабка, пошепчет, наобещает всего самого лучшего и у девушки на душе станет полегче. Разве это плохо?
Хмм Маша задумалась Я с этой стороны как-то и не рассматривала. Может вы и правы. Но это все для слабых женщин. Сильные справятся и без наговоров, без бабок-кликуш!
С чем справятся?
Нусо всем справятся! удивленно подняла брови Маша.
Дом у вас кирпичный перевел я разговор Когда его построили, не знаете? Просто все дома тут деревянные, а ваш кирпичный. Да еще и кирпич какой-то странный, старинный. Но кладка не старинная. В старину клали с известкой, а тут цемент.
Ух ты, так вы специалист по кладкам! улыбнулась девушка Точно, этой мой дедушка строил! А кирпич взял с развалин, что за магазином! Часть того кирпича на коровник пустили, в колхоз, а часть он себе взял вот, дом построил! Крепкий, на века! Не то что деревянные халупы!
Он долго прожил, ваш дедушка? рассеянно спросил я, оглядывая светлую веранду, находиться на которой мне было почему-то не очень уютно. Гнетущая какая-то атмосфера, точно. Тревожно.
А почему вы спросили? Маша насторожилась и внимательно посмотрела мне в лицо вы как бабка Нюра Мама рассказывала, что бабка кликушествовала мол, не трогайте этот кирпич, он нехороший! От него беда будет! Проклятый он! Кровь на нем! Ох, уж это мракобесие
Так долго ли прожил ваш дедушка? Что с ним случилось? продолжал настаивать я.
Погиб он. В лесу дерево рубил, его и задавило. Только это все случайность! Маша недовольно фыркнула Эдак ко всему можно пришить мракобесие!
А что с вашей мамой случилось? Замерзла, как мне сказали? В лес пошла, и замерзла?
Слушайте, вы чего, в самом-то деле! Машино лицо исказилось, щека задергалась, щеки покраснели вы зачем сюда пришли?! Мракобесие разводить?! С этим к бабке идите! А тут вам делать нечего! Уходите! Уходите отсюда, пока
Пока что? спросил я спокойно, выдержав ее яростный взгляд Что сделаете? Сковородой меня стукнете? Или ножиком затычете?
Маша вдруг успокоилась, из нее будто выдернули стержень. Она обмякла, лицо посерело и стало выглядеть как минимум лет на десять старше чем до нашей беседы. Ушла радость, из глаз ушел свет. Передо мной сидела усталая женщина бальзаковского возраста, жизнь которой не удалась и впереди у которой ничего нет, совсем ничего. Никакого света в конце тоннеля. Да и тоннеля-то никакого нет если только тоннель, который ведет на тот свет?
Хотите совет, Маша? как можно мягче спросил я, и не дождавшись ответа, продолжил Уезжайте из этого дома. Совсем. И не возвращайтесь в него. Никогда и ни за чем. Вы молодая, красивая женщина, у вас еще все впереди вы нравитесь мужчинам, вас полюбят. Но только если вы уедете отсюда и не вернетесь.
Вы снова сейчас говорите как баба Нюра криво усмехнулась Маша Она мне постоянно талдычит уезжай! Уезжай! Этот дом проклят! Он твоего деда сгубил! Он отца сгубил! И мать! Уезжай!
А с отцом-то что? спросил я для проформы. Какая мне разница, как закончил свои дни ее отец утоп, или попал под машину, или повесился, результат один и тот же. Ожидаемый.
Утонул он. На рыбалку пошел на господский пруд. Весна была, лед слабый, вот он и утоп безжизненным, вялым голосом ответила Маша Может и правда уехать? Только кому я нужна? Со справкой от психиатра, убийца! Вот вам нужна? Вы бы хотели со мной жить?
Не знаю, что меня толкнуло, какой бес (или какой из бесов так вернее было бы сказать), только я ответил ей не задумываясь:
Хотел бы. Мне одному скучно. Ты красивая девушка, при виде тебя просто дух захватывает! Переезжай ко мне, и живи! Домина огромный, и никаких тебе проклятий!
Мы уже на ты? прыснула со смеху Маша И вот так запросто: «переезжай»! А поцеловать?
Я встал, подошел, схватил Машу в подмышки, легко, будто она ничего не весила приподнял со стула и сграбастав в медвежьи объятия приник к полным, сладким губам девушки. От нее пахло чем-то неуловимо приятным каким-то шампунем, или притираниями. Косметики на лице я не видел никакой но я не спец в этом деле, может чуток и подмазалась. Губы у нее были точно без помады плотные такие, пухленькие.
Маша не ответила на поцелуй. Она замерла, обвисла в моих руках, и когда я оторвался от ее губ, посмотрела на меня странным, остановившимся взглядом. И тогда я не выдержал и поцеловал ее еще раз задыхаясь от нахлынувшего желания, от ощущения упругого, горячего тела! В этот раз мне показалось но может только показалось! что на мой поцелуй я получил слабый, но все-таки отклик. Что ее язык прошелся по моим губам легким касанием, как ветерок по мокрым волосам.
Потом она несильно, но настойчиво уперлась мне в грудь ладонями, толкнула, и я отпустил ее, не в силах ничего сказать или сделать. Стоял, застыв, как соляной столб, а Маша вдруг недоверчиво помотала головой и задумчиво, медленно сказала: