Толстый молодой парень в фартуке пронес мимо нее кувшин. «Слуга, — решила Оливия. — Несет пиво гостям. Денег у него нет». Она не двинулась с места.
Минуту спустя появились два пожилых человека в тяжелых, неуклюжих куртках.
Они спорили, рано или нет сажать горох. «Фермеры, — подумала Оливия. — Ничего, кроме медных монет, которых хватит только на пиво». Она продолжала ждать.
Вскоре из-за угла показался тощий щеголь в яркой одежде и больших нелепых сапогах. Человек, одетый таким образом, мог быть торговцем или путешественником, но он не побеспокоился спрятать свой набитый кошелек в карман плаща. Оливия решила, что это дворянин. Такого-то она и дожидалась. Она вынула руки из карманов, намереваясь последовать за ним. Когда Раскеттл вышла из тени, какое-то странное чувство появилось в ее мозгу, и она шагнула назад.
— Ну, что, Оливия, наблюдаешь за парадом или собираешь в кулачок свою храбрость? — прошептал кто-то позади нее.
Сердце Оливии глухо стукнуло о ребра, но она не подала виду, что испугалась. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть этого шутника. Она и так могла нарисовать его портрет в своей голове: молодая женщина, почти шести футов роста, стройная, с копной рыжих волос и насмешливо прищуренными зелеными глазами. Ее лицо очень напоминало лицо одной из предыдущих спутниц Оливии — Элию из Вестгейта.
Оливия, не спуская глаз с парня, прошептала:
— Джейд, Девять Проклятых Кругов, где ты была эти десять дней? Я скучала по тебе, девочка.
— Не десять дней, а шесть, — прошептала Джейд. — Я навещала семью.
В ее голосе Оливии послышалась насмешка. Она удивленно нахмурила брови. В течение шести месяцев Джейд была ее спутником и другом, и Оливия знала о ней то, чего даже та сама не знала о себе. Насколько хафлингу было известно, у Джейд не было семьи. Она и сама говорила Оливии, что сирота.
— Какая семья? — зашептала Оливия, не отводя глаз от парня.
— Это долгая история. Ты собираешься проучить этого пижона? — спросила Джейд. — Если нет, то я сама займусь им. Он выглядит подходяще.
— Подожди своей очереди, — ответила Оливия. — Я и сама в два счета справлюсь, — прибавила хафлинг с усмешкой.
Она отошла от Джейд и тихо последовала за парнем. С беспечным видом она повертела годовой по сторонам, чтобы убедиться, что они с ее жертвой одни на улице.
«Он не только жирный гусь, — подумала Оливия, — но и порядочный лопух.
Наверно, никто не предупреждал его, что не следует свешивать из кармана шнурок кошелька».
Обычно Оливия поручала такую простую работу Джейд. Девушка лишь недавно начала заниматься этим делом и только на это и жила. С другой стороны, Оливии деньги были не нужны: прошлогодние похождения сделали ее богатой настолько, насколько она могла только мечтать.
Хафлинг присмотрелась к незнакомцу. «Где я его видела?» — раздумывала она.
Догоняя свою жертву, Оливия шла тихо как кошка, и могла расслышать, как парень что-то то ли пел, то ли бормотал себе под нос.
«Хороший слух, — подумала Оливия, — но нет чувства ритма».
— Слушайте историю, как осрамилась дракониха, красная Дымканар — традя-ля-ля, известная сумасшедшая.
Оливия замерла на месте. «Он поет мою песню! Песню, которую я сочинила, чтобы отвлечь старую красную дракониху и спасти жизнь Элии».
Маленький цветок гордости за себя распустился в душе Оливии, ей захотелось подойти, хлопнуть парня по плечу и сообщить, что это она сочинила песню.
Потом она вспомнила, что из тени на нее сейчас смотрит Джейд. Если она вернется ни с чем, молодая воровка не будет больше иметь с ней дела. Хафлинг заставила себя идти вперед. «В ближайшие несколько лет, — подумала она, — все будут петь мои песни».
Вдруг щеголь пробормотал что-то себе под нос и развел руки в стороны, ладонями наружу.