Однако своими первыми успехами турки были обязаны вовсе не армиям союзников, а энергии трех молодых британских офицеров.
Ветеран боев за Кавказ Иван Паскевич, который возглавлял русскую армию в последней Русско-турецкой войне, посоветовал царю овладеть сначала крепостью Силистрия, которую русские войска взяли 25 лет назад; в мае он отправился туда, чтобы выполнить свой план. Но планы взявшего Эривань военачальника были расстроены английскими военными: капитаном Батлером и лейтенантами Несмитом и Баллардом, которые возглавили оборону крепости и вызвали уважение мусульман. В те дни земляные укрепления Араб-Табии, о которых много говорилось во время дипломатических переговоров 25-летней давности, сделались знаменитыми в Англии, где описания героических подвигов ее храбрых защитников читались с большой гордостью, которую усиливал тот факт, что ее защитниками были их соплеменники.
Ветеран боев за Кавказ Иван Паскевич, который возглавлял русскую армию в последней Русско-турецкой войне, посоветовал царю овладеть сначала крепостью Силистрия, которую русские войска взяли 25 лет назад; в мае он отправился туда, чтобы выполнить свой план. Но планы взявшего Эривань военачальника были расстроены английскими военными: капитаном Батлером и лейтенантами Несмитом и Баллардом, которые возглавили оборону крепости и вызвали уважение мусульман. В те дни земляные укрепления Араб-Табии, о которых много говорилось во время дипломатических переговоров 25-летней давности, сделались знаменитыми в Англии, где описания героических подвигов ее храбрых защитников читались с большой гордостью, которую усиливал тот факт, что ее защитниками были их соплеменники.
Когда Батлер был смертельно ранен, на его место встал Баллард; и так сильно было сопротивление оборонявшихся, что 22 июня старый воин Паскевич вынужден был снять осаду[57].
Через две недели Баллард и шесть других молодых британских офицеров форсировали Дунай вместе с турецкими войсками и разбили русских под Журжей[58]. Горчаков не решился возобновить наступление. Он отошел в Бухарест, оставив низовья Дуная в руках турок, а 2 августа последний русский солдат пересек Прут.
Этому отступлению способствовали не столько храбрость турецких солдат и горсточки британских офицеров в Силистрии при Журже, сколько угрозы со стороны Австрии. 3 июня Австрия потребовала, чтобы царь вывел свои войска из Дунайских княжеств; легкость, с которой ее войска могли их оккупировать, подкрепила эти требования, да и Пруссия обещала свою помощь.
Через одиннадцать дней после этого австрийский император подписал с Портой соглашение, обещая «использовать все средства», даже силу, «чтобы добиться вывода русских войск из Дунайских княжеств чтобы восстановить здесь законное положение дел», и вывести свои войска сразу же после заключения мира. Для осуществления этого плана австрийское правительство отправило в британскую штаб-квартиру своего офицера для согласования плана совместных действий.
Царь не мог устоять перед этими угрозами, и ему пришлось уступить; ибо в противном случае его ожидала война с Австрией, в которой ее могли поддержать Пруссия и более мелкие германские государства. После ухода русской армии прекратила свое существование и временная администрация, которую создали русские генералы после побега обоих господарей. Во время оккупации княжествами управляли два русских «президента», в Бухаресте и Яссах; но их правление было гораздо более мягким, чем правление русских во время прежних оккупаций. Были предприняты все усилия, чтобы добиться симпатии местной аристократии и поставить ее себе на службу, однако бремя содержания двух армий пало на оба княжества.
Князья Молдовы и Валахии вернулись домой вместе с австрийской армией, которая оставалась здесь, несмотря на протесты России, до марта 1857 года, то есть еще долго после окончания войны.
Таким образом, из-за австрийцев, занявших княжества, Россия не смогла, как в 1828 и, позже, в 1877 году, пройти через их территорию и нанести удар по Турции за Дунаем.
Балканская кампания стала невозможной; и с малой кровью, без наступления союзнических армий цель британского ультиматума вытеснение русских из Валахии и Молдовы была достигнута. Здравый смысл подсказывал, что пришло время для переговоров о мире.
Перед тем как покинуть Варну и последовать за армией союзников в Крым, где англичане хотели добиться крупной победы, а французский император той славы, которая является заветной мечтой всех свежеиспеченных династий, хотелось бы отметить, какое влияние оказала эта война на христиан Балканского полуострова. Если румынам, как обычно, пришлось вынести все тяготы похода русской армии к Дунаю, то флегматичные болгары, города которых Силистрия и Варна стали свидетелями русской неудачи и франко-британской высадки, с равнодушием отнеслись к операциям, развернувшимся на их земле.
Сербия, географическое положение которой было гораздо более сложным, а историческое сознание более энергичным, чем у флегматичных болгарских крестьян, оказалась в очень тяжелой ситуации. Турция была ее владычицей, Россия защитницей, а Австрия не только соседкой, но и страной, которая сумела добиться авторитета и симпатий у ее ведущих деятелей. Многие из них были подданными Австрии и помогали ей в борьбе с венграми в ходе революции 1848 года. Александр Карагеоргиевич был многим обязан поддержке Турции и Австрии; не забыл он и о том, что русский царь был против его избрания, а британский премьер, который в 1843 году служил министром иностранных дел, советовал лорду Стратфорду помочь ему сохранить трон. Россия, однако, имела много приверженцев среди крестьян, которые называли православного царя «нашим императором». Таковы были взгляды сербских общественных деятелей и ее населения, когда три державы потребовали от этого небольшого княжества сообщить, какие у него намерения.