Естественными врагами маронитов были их соседи друзы, религиозные верования которых были весьма гибкими, но в целом склонялись к одной из ветвей мусульманства. По мнению французских писателей, они были марионетками Британии в Сирии. Тем не менее не потребовалось никаких интриг в духе Макиавелли, в которых иностранные публицисты любят обвинять, я бы сказал, простодушных государственных мужей Британии, чтобы поднять воинственных друзов на борьбу со слабым эмиром, которого турки навязали им в качестве правителя.
В октябре 1841 года они восстали против него и вырезали христианских крестьян при соучастии турецких властей, которые после этого принялись устанавливать порядок. Башир эль-Кассим был свергнут, и в Ливане установилось прямое правление турок в лице Омер-паши, бывшего учителя чистописания и будущего фельдмаршала султана. Этот необыкновенный человек, сыгравший видную роль в истории Ближнего Востока, в Ливане, Албании, Дунайских княжествах, Боснии, Черногории, в Крыму и на Крите, был по рождению хорватом[42] и подданным Австрии; его настоящее имя было Михаил Латас. Дезертировав из рядов пограничной стражи, он бежал в Видин, выучил турецкий язык и принял ислам, надеясь, что это поможет ему продвинуться.
Прослужив несколько лет чиновником у Хусейна, тогдашнего губернатора Видина, он перебрался в Стамбул, где стал обучать каллиграфии будущего султана Абдул-Меджида, а затем, поступив в армию, принял боевое крещение при Незибе. Его бывший ученик считал, что Омер-паша вполне подходит на роль губернатора Ливана. Европейские державы, однако, выразили протест против нарушения их привилегий; Франция, защищая интересы своих клиентов маронитов, потребовала реставрации местной династии. Порта, воспользовавшись предложением Австрии, пошла на компромисс; Омер-паша, умелый и справедливый администратор, был снят, а вместо него воцарилось «временное» правление: так была создана двойственная система управления Ливаном. Ливан был разделен на два административных района в одном жили друзы, а в другом марониты. Каждым из них управлял каймакам (каймакан), избираемый из числа местных жителей, куда, впрочем, не входила семья Шехаб.
Таким образом, единый феодальный наследственный начальник был заменен двумя префектами, которые назначались и увольнялись по капризу турецких властей. Ливан, долго бывший практически независимым, был низведен до уровня графства. Более того, чтобы завершить раздел бывшего княжества, турки отделили от маронитского района и включили в состав пашалыка Триполи территорию под названием Джубайль, населенную исключительно христианами. Здесь находился древний монастырь Каннобин, где издавна проживали маронитские патриархи. Здесь располагалась также святая долина, в которой росли знаменитые кедры. В деревни, где проживали друзы и марониты, были назначены два помощника префекта: один для христиан, другой для мусульман.
Эти меры, однако, не смогли помирить горцев. Разрушение феодальных порядков породило в сердцах крестьян желание стать равными своим господам; и к древней ссоре соперничающих народов и религий (ибо, помимо друзов и маронитов, в горах жили еще православные греки и греки-униаты, а также ортодоксальные мусульмане и раскольники) присоединился еще и классовый антагонизм. Особенно силен он был в тех случаях, когда крестьянин был маронитом, а его помещик друзом.
Весной 1845 года друзы с согласия военных турецких властей напали на маронитов и их французских сторонников. Был сожжен французский монастырь капуцинов, а его настоятель, отец Шарль де Лорет, убит, в то время как американских миссионеров, живших в той же деревне, никто не тронул. Мусульманский трибунал не только оправдал главного убийцу, но и Чекиб-эфенди, турецкий министр иностранных дел, лично явившийся в Ливан для расследования, велел всем европейским поселенцам и путешественникам покинуть эту страну.
Французский консул, живший в Бейруте, отправил своего драгомана защитить местных христиан, но тот был арестован и брошен в тюрьму. Это преступление поставило Турцию на грань войны с Францией; французы заявили, что если драгомана не освободят, то Бейрут подвергнется обстрелу с фрегата, который уже подошел к берегам Ливана. Французский посол передал Порте ультиматум, требуя вернуть всех французских подданных в их дома, выплатить компенсацию за грабеж монастыря капуцинов и наказания тем, кто организовал резню.
Порта, как обычно, уступила единственному доводу, который она понимала, силе и согласилась выполнить требования Франции. Работа по восстановлению порядка началась. Чекиб сохранил двойную систему управления, но, уступив требованиям христиан, создал в каждом из двух районов административный совет в составе десяти человек. В обоих советах христиане имели большинство, так что, по крайней мере, они могли надеяться, что их жалобы услышат. Друзы, естественно, были недовольны тем, что их власть уменьшилась, но правительству повезло в выборе двух каймакамов (наместников), и в течение следующих девяти лет в Ливане царило спокойствие.