Ага.
Психологи стараются напоминать страдающим от тревожности людям, что переживания из серии «что, если» нерациональны. Если вы вдруг обнаружите себя думающим: «Что, если я только что выставил себя расистом?», само сочетание «что, если» доказывает, что ничего плохого не случилось в действительности. Это всего лишь мысли, лихорадочно вьющиеся в голове. Но в случае с Линдси ее опасения насчет «что, если» «Что, если мои новые работодатели решат загуглить мое имя?» не были беспочвенными. В приступе самых липких панических атак ей не за что было зацепиться. Самый худший вариант развития событий был вполне реальным. А фотография была повсюду. В рядах ветеранов, правых и антифеминистов она стала настолько легендарной и повсеместной, что кто-то даже превратил ее в патриотический плакат, сопроводив исказившееся в крике лицо Линдси и ее поднятый вверх палец изображением похорон военного и гроба, завернутого в американский флаг.
Линдси так хотела получить эту работу, что «нервничала даже из-за подачи заявления. Я не понимала, как сформулировать свое резюме. Почему уход из ЛАЙФ был таким внезапным? Меня разрывало, надо или нет говорить: Просто чтобы вы знали, я та самая Линдси Стоун. Потому что я знала, что вся эта информация буквально в одном клике мышки от них».
Этот вопрос мучил ее до самого собеседования. Сказать им? Она «дико переживала» из-за того, что может принять неправильное решение. Она отложила его на момент самого интервью. А потом, когда оно закончилось, она осознала, что не упомянула об этом.
Это было как-то не в тему, сказала она. Для людей, с которыми я беседовала, Арлингтон не казался делом первостепенной важности. Так что я хотела дать им шанс узнать меня, прежде чем сказать: «Вот что вы узнаете, если решите загуглить мое имя».
Она работала в этом месте уже четыре месяца и все еще ничего не рассказала.
Естественно, вы не можете спросить их: «Вы все видели и решили не считать это проблемой?», сказал я.
Именно, ответила Линдси.
И теперь вы в капкане параноидальной тишины, сказал я.
Я так люблю эту работу, сказала Линдси. Я люблю этих детишек. Одна из родительниц недавно сделала мне очень весомый комплимент. Я работаю с ее сыном всего месяц, и она сказала: «В тот момент, когда я вас встретила и увидела, как вы обращаетесь с моим сыном и как относитесь к людям, я поняла, что вам было предначертано работать в этой сфере». Но я с тяжелым сердцем отношусь ко всему, потому что постоянно жду, когда все вскроется. Допустим, она узнает. Будет ли она относиться ко мне так же?
Линдси никак не могла успокоиться и жить счастливо. Страх постоянно был рядом.
Он очень весомо влияет на то, каким ты видишь мир. С тех пор, как это случилось, я даже не пыталась с кем-то встречаться. До какой степени ты впускаешь человека в свою жизнь? Знает ли он все и так? Место, в котором я сейчас работаю мне казалось, что никто ничего не знает. Но на днях один из сотрудников сказал одну вещь, и теперь мне кажется, что они знают.
Что за вещь?
Да мы просто о чем-то болтали, и он произнес что-то вроде: «Не то чтобы я раструбил это на весь Интернет». И потом он быстро добавил: «Шучу. Я бы так никогда ни с кем не поступил. Я бы никогда не поступил так с тобой».
То есть вы не знаете наверняка, что он все знает.
Совершенно верно, сказала Линдси. Но вот это поспешное дополнение Не знаю. Она помолчала. Этот страх. Он влияет на тебя.
Но внезапно произошло нечто, что могло заставить все проблемы Линдси исчезнуть. Это было практически нечто волшебное и это было моих рук дело. Я запустил для нее целую череду загадочных, практически сказочных событий. И я никогда в жизни не был в ситуации, подобной этой. Для нас обоих это было в новинку. И внушало оптимизм хотя существовала вероятность того, что ничего хорошего в этом нет.
Все началось, когда я случайно наткнулся на историю о двух сокурсниках из Гарварда их звали Грэм Вуд и Финеас Апхэм. Их история весьма напоминала кейс Майкла Мойнихэна и Джоны Лерера. В Гарварде, как впоследствии писал Грэм Вуд, Финеас «дорого одевался и был членом гарвардской ячейки последователей Айн Рэнд[49]. Я не бедствовал, но в моей семье никто не знал, насколько тяжела сумка, в которой лежит 300 тысяч долларов».
Под этим Грэм Вуд подразумевал то, что в 2010 году через двенадцать лет после выпуска из Гарварда Финеаса Апхэма и его мать Нэнси арестовали по обвинению в уклонении от уплаты налогов. В обвинительном заключении говорилось, что они вступили в сговор, укрыли 11 миллионов долларов на счете в швейцарском банке и тайком ввозили деньги обратно в США наличными. Грэма заинтриговала новость, и он поставил Гугл-оповещение, чтобы «быть в курсе событий».
Скандал быстро утих. Нэнси признала вину, получила штраф в 5,5 миллиона долларов и три года условно. Вскоре после этого Грэму пришло Гугл-оповещение с новостью про Финеаса:
США ПРЕКРАТИЛИ СУДОПРОИЗВОДСТВО ПО ДЕЛУ МУЖЧИНЫ, ОБВИНЯЕМОГО В ПОМОЩИ МАТЕРИ ПО СОКРЫТИЮ ДЕНЕГ
Офис прокурора США Прита Бхарары (Манхэттен) снял обвинительные заключения по делу октября 2010 года в отношении Сэмюэла Финеаса Апхэма по одному пункту сговора с целью совершения налогового мошенничества и трем пунктам содействия при подготовке фальшивых налоговых деклараций.