Спасибо, Арон, сказала она, прижав подарок к груди. Так ты точно решил?
Из соседней аудитории вынырнула утончённая фигура с гитарой за спиной. Бард постоял, покачался на каблуках и по-приятельски улыбнулся Бекки:
А что это у вас? А, старые варианты
Из всех математических «братьев» Бард казался ей самым доступным. С ним было легко почти как с Доном или Коротышом. К математике он относился без фанатизма, проводя свободное время не в библиотеке, а в знаменитом студенческом баре «Кривой угол».
Готовитесь? Ну-ну Бард помахал шарфом и заскользил в сторону декана-та. А я пошёл регистрироваться.
Коротыш надул щёки:
Чего это?
Ты что, не слышал? удивился Дон. Замдекана вчера объявил. Про анкету. Ну, номер школы, кто учитель и т. д. Вообще-то они требуют отзыв от учителя, но никто ж не знал!.. Замдекана сказал, что это ничего: они сами разошлют по школам запросы.
А-а Бекки растерянно подёргала себя за мочку уха.
Папка выскользнула из рук, и листы рассыпались по полу.
Там дел всего на пять минут, успокоил её Дон. Напишешь адрес школы и имя твоего математика, только и всего.
А а как записать учителя: одну фамилию или имя тоже?
Ты что, с луны свалился? Конечно, полностью.
Нет, почему же! неожиданно заупрямилась Бекки. Иногда пишут только инициалы. Арон, вот как бы ты написал имя своего учителя? Я не понимаю
Нет, почему же! неожиданно заупрямилась Бекки. Иногда пишут только инициалы. Арон, вот как бы ты написал имя своего учителя? Я не понимаю
Арон пожал плечами, поднял с пола папку и записал карандашом на обложке: «Артур Фишер. Мужская восьмилетняя школа. Город Выселки».
А адрес?
Что адрес?
Ну, адрес школы. Как его писать, на той же строчке или в новой графе?
Даже невозмутимый Коротыш недоверчиво хмыкнул:
Совсем заучился
Да у нас там всего одна школа, объяснил Арон. Никакого адреса не нужно, так найдут.
Они ещё поговорили о предстоящем полуфинале. Точнее, говорил один Дон о том, как лучше готовиться и какие у кого шансы. По мнению Дона, шансов ни у кого не было никаких, потому что «это чёрт знает что» и «мы такого не проходили».
А ты что молчишь, Коротыш? беспечно спросил Арон Кросс, которого эта тема уже не волновала.
Угу.
Что угу? Ты сам-то надеешься?
А? снова невпопад переспросил Коротыш и пошарил во внутреннем кармане лицейской куртки. Вот, смотрите лучше сюда.
Это была карта. Мятая, потрёпанная, совсем древняя. С полинявшей паутиной ходов и россыпью чисел.
Бекки поднесла листок к глазам. Она сразу поняла, что эта карта здорово отличается от той, которую ей подсунули во время инициации. Вот первая ротонда, и числа правильные, и никакого тупика нет. И тот коридор, по которому она шла наугад, действительно вёл не к вороне, а в запретную зону в монашеские лабиринты.
Кажется, вот здесь мне попался скелет. Она ткнула пальцем в точку на карте. А потом я побежал по этому коридору, к другой ротонде.
История со скелетом оказалась вполне прозаической. Посчитав, что одной фальшивой карты недостаточно для испытания новичка, математические «братья» позаимствовали из кабинета анатомии знаменитый СНС Скелет нерадивого студента. «Братья» собирались на другой же день вернуть его в шкаф безутешного профессора Нурмана, но помешали детективы. Библиотеку на несколько дней закрыли, а скелет обнаружили полицейские во время обыска. Когда Нурман встретился на очной ставке со своим костлявым экспонатом, радости профессора не было границ!
Дон тоже заглянул в карту и присвистнул:
Откуда это у тебя?
Дали. Один человек. До послезавтра.
Бекки попыталась по карте определить, где она свернула не туда и как потом вышла в отсек с капсулой. Да, Мартин был прав: без чисел-подсказок она могла проблуждать в этих переходах неделю!
Так всё-таки, кто тебе её дал?
Коротыш помолчал, подумал, наморщил лоб одним словом, проделал все свои обычные манипуляции, прежде чем произнести длинную речь, и буркнул:
Эдик. Ну, тот чудак из библиотеки, из вечерней смены. Который книги коллекционирует. Книгожора.
В детстве его дразнили Книгожорой. Странное прозвище, особенно если учесть, что читал он мало. Вернее, совсем не читал. Книги привлекали его как физические предметы: ещё не зная букв, он подолгу перелистывал страницы пыльных фолиантов, гладил корешки и рассматривал обложки. Книг вокруг было много слишком много! Они были частью его жизни привычные, как деревья в лесу, как облака, плывущие над головой
Книгожора родился в главном книгохранилище Ньютона в академической библиотеке. Здесь же прошло его детство. Сын старшего библиотекаря, он чувствовал себя хозяином многоярусного книжного лабиринта, в котором даже отец ориентировался при помощи карты.
В семь лет его, как и всех мальчиков из «хороших» семей, отдали в гимназию. Но математику Книгожора невзлюбил. Как и историю, географию, даже литературу. Пришлось родителям забрать его из престижной школы и перевести в обычную, городскую. Но и там, доучившись кое-как до седьмого класса, Книгожора взбунтовался: школа отвлекала его от главного дела жизни поиска редких книг. Их в библиотеке было много, но они хранились под замками, пронумерованные и недоступные.