Не знаю почему, но мне поверили.
Ной взглянул на Джесси с серьезным видом.
— Это потому, что у тебя ангельское личико, Джесси чуть не поперхнулась. Меньше всего она ощущала себя ангелом. О Боже, положение становилось все более щекотливым…
— Бандиты привели нас в дом к Мэри. Он находится не так далеко от почтовой дороги, за это я отдала им Драгоценности, спрятанные в пеленках Гедеона.
— Значит, бандиты получили то, что принадлежало пассажирам экипажа?
— Да, — ответила Джесси и, помедлив, добавила:
— Вы считаете, я поступила не правильно? Ведь я отдала им чужие ценности. Но ведь ничего другого у меня при себе не было.
— Вряд ли я имею право осуждать тебя. Ты спасла мне жизнь, — искренне ответил Ной. — Я благодарен тебе за это.
Джесси почувствовала неловкость.
— В вас стреляли потому, что вы хотели помочь мне. Я была вашей должницей.
— Ну что ж, теперь мы в расчете. — Ему очень хотелось сказать ей больше слов благодарности, но тело напомнило о более неотложных делах. Откашлявшись, он посмотрел куда-то вдаль, через плечо Джесси, поинтересовавшись:
— Мне хочется… то есть мне нужно… а где в комнате ночная ваза?
Джесси покраснела.
— О да, конечно. — Она достала то, что просил Ной, из нижнего ящика ночного столика. — Оставляю вас одного.
Ной засмеялся, скорчившись от боли.
— Да, думаю, так будет лучше всего. Я справлюсь сам. К тому времени, когда он свесил ноги с кровати, Джесси уже вышла из комнаты.
Как только Гедеон увидел ее, начал извиваться на руках Мэри.
— Ма. Ма. Ма!
Сердце Джесси тотчас растаяло, и в ту же минуту любая ложь Ною была оправдана в ее глазах.
— Мэри, ты слышала? Он действительно назвал меня мамой?
Подруга радостно засмеялась, решив, что лучше не стоило говорить Джесси о том, что весь сегодняшний день малыш почти все вокруг называл мамой.
— Может быть, ты покормишь его? — спросила Мэри. — Я разварила овсяные хлопья.
— Хорошо, давай мне мальчика. — Джесси села и положила Гедеона на колени. — Мистер Маклеллан пришел в себя.
Мэри чуть не уронила миску, которую ставила на стол. Она успела поймать ее на лету, не дав упасть на пол.
— Почему ты мне не сказала сразу?
— Ну вот сейчас сказала. — Джесси взъерошила темные детские волосики. — Только не входи пока туда.
— Почему?
— Мистер Маклеллан… ну, в общем… он занят.
— Понятно. — Мэри отошла от двери спальни, взяла вещи, нуждавшиеся в починке, и тяжело уселась на стуле. — А когда он очнулся?
— Совсем недавно. — Джесси вытерла рот и щечку Гедеона краем своего передника. Казалось, малыш особенно любил есть овсянку, когда Джесси надевала этот фартук.
Она помахала очередной ложкой с кашей перед носом малыша и, когда тот рассмеялся, сунула ее ему в рот. — Он задал мне несколько вопросов.
Мэри вдевала нитку в иголку.
— Ну? Ты мне расскажешь, о чем он спрашивал?
— Тише. Не шуми так. Ты что, хочешь, чтобы он услышал нас?
— Что же все-таки произошло?
— Вначале он спросил меня, где получил ранение и как очутился в этом доме. Я рассказала ему историю, которую мы с тобой придумали заранее.
— Отлично. Немного правды и немного… остального.
— Остальное называется ложью, Мэри. И ничего хорошего из этого выйти не может.
Мэри позволила подруге выговориться, чтобы той стало легче. Приложив заплатку к оборванному колену на брюках мужа, она обметала ее.
— Тебе не кажется, что уже пора проверить, как себя чувствует мистер Маклеллан? — выдержав паузу, поинтересовалась она.
Именно этого Джесси и не хотелось делать в данную минуту. Она еще не подготовилась к продолжению беседы с Ноем. Сказав, что не может оставить Гедеона, Джесси попросила Мэри пойти взглянуть на американца.
Мэри очень обрадовалась такой просьбе.