Малыш сонно прислонился головкой к стройной шее матери. — Влюбленный мужчина необычайно уязвим.
— Да, но… — Джесси вовремя остановилась. Она уже чуть было не сказала, что Ной не только не испытывал к ней никаких нежных чувств, но и собирался развестись, как только она ему надоест.
— Что вы сказали?
— Не думаю, что Ной уязвим. — Джесси разгладила платье на коленях и, чтобы избежать внимательного взгляда Эшли, постаралась переключиться на шалости Гедеона.
Малыш к этому времени собрал все три мячика и решительно настроился снова спрятать их под своей кроваткой.
— А какого вы мнения о Ное? — Эшли не в силах была побороть свое любопытство.
— Он безумно любит Гедеона, он очень добр и великодушен по отношению к нему.
— Не сомневаюсь. Он похож на свою мать, также любит детей, хотя мы уже и отчаялись верить, что у него когда-нибудь будут свои собственные. Но вы почему-то уклонились от ответа.
— Право, я не понимаю, что именно вы хотите узнать, — попыталась слукавить Джесси, беспомощно разведя руками. — Ной, как бы вам сказать, Ной…
— Простите меня, — перебила Эшли, поднимаясь с кресла-качалки. Подойдя к окну, она задернула занавески. — Я не хотела совать нос в чужие дела. Просто после того, как вы с Ноем вышли из столовой, Салем сказал, что ему показалось, будто вы немного боитесь Ноя.
— Он так и сказал? — Джесси судорожно сглотнула. — Как странно.
— И я тоже так подумала.
— Я совсем не боюсь своего мужа. — Джесси попыталась придать голосу уверенность.
Эшли, соглашаясь, кивнула, хотя ее не так-то просто было обмануть.
— Вообще-то действительно, кто может бояться Ноя? Наоборот, он всегда действовал на всех нас успокаивающе. За то время, что я здесь живу, не припомню, чтобы он повысил голос больше двух-трех раз. Но иногда он становится похожим на смутьяна в зале судебного заседания.
«Особенно в спальне», — хотелось добавить Джесси. Именно там она подвергалась серьезному испытанию.
— Вы должны сказать своему мужу, что он ошибается. Не могу даже вообразить себе, почему ему так показалось.
— Вы правы. — Эшли положила Кристиана в колыбельку и накрыла тонким одеялом. — Надо бы поискать Рут и попросить, чтобы она посидела с Гедеоном. Знаю, что Ной хотел показать вам наш дом, но, если не возражаете, я сделаю это сама.
Джесси взглянула на часы над камином.
— Я пообещала мужу долго не задерживаться, — сочинила она, невольно подтверждая подозрения Эшли, уверенной, что Ной держал свою жену в узде. — Возможно, если он уже спит, я смогла бы пойти с вами.
— Хорошо, если дело только в этом. — Эшли подняла с пола Гедеона. — Пойду отыщу Рут и передам ей это прелестное создание. — Она подождала, пока Джесси уйдет, и с задумчивым видом обратилась к малышу:
— Что-то не так в твоей семье, верно? Но черт меня побери, если я не выясню, в чем дело.
— Черт! Черт! Черт! — весело закричал Гедеон, размахивая кулачками.
— Ох, дорогой, — рассмеялась Эшли, — только не проболтайся, от кого ты узнал это слово.
Десять минут спустя Эшли нашла ожидавшую ее в коридоре Джесси.
— Я так понимаю, что Ной спит? — спросила она.
Джесси отрицательно покачала головой:
— Отнюдь, то есть он спал, но проснулся, когда я открыла дверь. И попросил нас подождать, пока умоется и побреется. Вы не возражаете?
— Конечно, нет. Вообще-то если уж Ной смог встать с кровати, может быть, ему самому захочется все показать.
Решив, что Эшли могла бы послужить чем-то вроде буфера, Джесси собиралась уговаривать ее остаться, но в этот момент увидела на широкой лестнице Ноя.
Эшли проследила за взглядом Джесси и тоже увидела бодро спускавшегося по ступеням Ноя.
— Прекрасно выглядишь, — сказала она. — Не думала, что так быстро поправишься.