На самом деле, распространение культуры перекликается с пищевыми привычками и способами описания еды. Антрополог Джаред Даймонд указывает на то, что слова, описывающие животных или пищу, в разных языках на удивление часто выявляют ступени их эволюции и распространения. К примеру, слово «овца» в разных языках раскрывает стадии ее одомашнивания. Овца это «avis» на санскрите, «owis» по-гречески, «ovis» на латыни, «oveja» по-испански, «овца» по-русски, «avis» по-литовски и «oi» по-ирландски. В английском языке используется слово «sheep», но древний корень сохраняется в слове «ewe». Можем поговорить о следующем историческом различии, отразившемся в языке. Вильгельм Нормандский, захватив Англию в 1066 г., управлял армией с большим количеством французских рыцарей, которых вскоре вознаградили поместьями, изъятыми у англосаксонской знати. За обеденным столом стали говорить на французском, а слова, которыми пользовались скромные слуги и повара, оставались англосаксонскими. Доказательством этому служат названия животных и приготовленных из них мясных блюд в английском и французском языках: свинина соответственно «pork» и «porc», баранина «mutton» и «mouton», говядина «beef» и «boef» и т. д.
Множество таких языковых различий между захватчиками и подвластными можно обнаружить и по сей день на бывших территориях Османской империи. Достаточно привести два примера. То, что по-турецки называется «кебабом», по-гречески настойчиво называется «сувлаки». И когда вы просите чашечку густого ближневосточного кофе, в Греции вы заказываете кофе по-гречески, а в Турции кофе по-турецки.
В 1717 г. жена британского посла леди Мэри Монтегю отметила еще одну особенность в Османской культуре. Она заметила, что местные женщины делают «прививки» прокалывают кожу детей иглой, незначительно инфицированной оспой. После легкого приступа болезни иммунитет ребенка в дальнейшем мог противиться этой уродующей и зачастую смертельной болезни всю жизнь.
В то время оспа считалась великим бедствием. Согласно Вольтеру, шестьдесят процентов населения земного шара заболели оспой, двадцать процентов из них скончались. Болезнь передавалась воздушно-капельным путем, поражая легкие, и на протяжении веков заразиться мог каждый, независимо от личной или общественной чистоты. Теперь известно, что фараон Рамсес V умер от этой болезни еще в XII в. до н. э., от нее страдали королева Англии Елизавета I, и Моцарт, и Джордж Вашингтон. Негативные последствия оспы для ацтеков дали право доктору Эдварду Дженнеру охарактеризовать ее как «самый ужасный бич человечества».
После возвращения в Англию леди Мэри Монтегю получила отказ на распространение идеи «прививки», скорее всего, из-за того, что она была женщиной, да еще и без медицинского образования. Только в 1796 г. Дженнер предложил ввести «прививки» от коровьей оспы, а не от самой оспы. В тот момент вакцинация пришла в обиход, и негативные последствия оспы ликвидировали. Мало кто понимал тогда, как и сейчас, что это было изобретение османов[39].
К тому времени Османская империя находилась на пике своего могущества, ее территория простиралась от Африканского Рога до Алжира. Со времен Сулеймана Великолепного османы фактически контролировали все Средиземноморье. Во многом благодаря пирату по прозвищу Барбаросса (в переводе его имя означает «рыжая борода»), штаб-квартира которого находилась в Алжире. Османская армия захватила город, но обе стороны пришли к консенсусу и Барбароссу оставили у власти. Став адмиралом флота, он одержал громкую победу над объединенным альянсом флота европейских христианских государств при Превезе в западной Греции в 1539 г.
К тому времени Османская империя находилась на пике своего могущества, ее территория простиралась от Африканского Рога до Алжира. Со времен Сулеймана Великолепного османы фактически контролировали все Средиземноморье. Во многом благодаря пирату по прозвищу Барбаросса (в переводе его имя означает «рыжая борода»), штаб-квартира которого находилась в Алжире. Османская армия захватила город, но обе стороны пришли к консенсусу и Барбароссу оставили у власти. Став адмиралом флота, он одержал громкую победу над объединенным альянсом флота европейских христианских государств при Превезе в западной Греции в 1539 г.
В течение последующих столетий центром пиратства все так же считался Алжир, отсюда они атаковали корабли всех христианских наций. Как и в случае с Юлием Цезарем в древнеримские времена, пираты брали в заложники важных пленников, вымогали выкуп за них и только потом отпускали из алжирской тюрьмы. Ну а не очень важных могли просто продать в рабство. О масштабах такого пиратства можно судить по его географическому охвату: «берберские пираты», как их стали называть, могли захватить заложников или рабов из таких отдаленных мест, как Западная Африка, Корнуолл и Исландия.
К знаменитым личностям, которых постигла эта участь, относятся художник раннего Ренессанса Филиппо Липпи, купивший свое освобождение, продавая искусные портреты сокамерников, испанский писатель Мигель де Сервантес, продолживший писать «Дон Кихота» после освобождения. Но самой известной из их пленниц была двадцатилетняя Эме де Ривери, двоюродная сестра жены Наполеона Жозефины, похищенная с французского корабля в Атлантике. Алжирский Бей быстро понял, насколько высоко ценилась прекрасная белокожая девственница, и, чтобы снискать расположение султана Абдул-Хамида I, отправил ее в Стамбул, где ее могли принять в гарем.