С трудом поднявшись, облокотился на «Тойоту». В салоне заметил бутылку воды и в несколько глотков осушил её наполовину. Стало немного лучше. Сощурившись, осмотрелся по сторонам, выискивая место, где можно спрятаться от солнца. Увидев небольшую берёзку, кое-как доковылял до неё и, облокотившись о ствол дерева, закрыл глаза.
Вновь потянуло в сон. Отдавшись апатии, я слушал, как поют птицы. Вокруг, не переставая, жужжали комары. Где-то неподалеку шумела трасса, и непрерывный гул автомобилей убаюкивал меня, словно волны прибоя.
Стоп.
Я открыл глаза.
Какая к чёрту трасса? Какие автомобили?
Я встал и вновь огляделся, на этот раз, соображая, где нахожусь. Озера не было. Лысой опушки тоже. Машина Андрея стояла на просёлочной дороге, а вокруг растянулась равнина. Вместо священной чащи глазу открывались лишь редкие хиленькие берёзы да болотистые кустарники. В паре сотен метров от меня шумела автомобильная магистраль.
Та-а-ак протянул я, поднимаясь на ноги. Отлично. Просто отлично. И где мы находимся?
В похмелье, раздался голос в голове. Слышишь меня, алкоголик?! В похмелье!!!
Я схватился за виски и упал на колени.
О господи, Мэри! Не так громко!
Не так уж много!
Что?
«Не так уж много я выпил». Твои вчерашние слова. Именно так ты говорил Воронцову, когда соглашался сыграть в рулетку в пятый раз.
Осколки воспоминаний начали проступать через белую пелену беспамятства, и я застонал. Правда не понял, от стыда или от тошноты.
Я хоть выиграл?
О да, Полянский! Три стакана из пяти!
Умоляю, Мириам, не кричи
Девушка материализовалась слева, и теперь её голос хотя бы не звучал изнутри раскалывающейся черепной коробки. Впрочем, черноволосая уже успокоилась и говорила чуть тише:
Что было дальше, можешь не спрашивать, сказала Мэри. Я бы и сама хотела взглянуть на твои вчерашние воспоминания, но, видишь ли, на их месте теперь зияет провал. Ты убил кусочек мозга, Полянский.
Звучит паршиво, сказал я, ковыляя обратно к машине. То есть ты не знаешь, где мы?
Понятия не имею.
Ладно. Спросим у водителя.
Я открыл переднюю дверь «Тойоты» и потряс Воронцова за плечо. Тот промычал что-то бессвязное. Затем с трудом разлепил глаза и несколько секунд смотрел на меня пустым взглядом.
Доброе утро, сказал я. Или добрый день, хрен знает. Скажи мне, гусар, куда ты нас привёз?
А? Где?
Вот именно! Где?! Где мы, блядь, находимся?!
Воронцов вытер стекавшую по подбородку слюну и огляделся вокруг. Стоило приятелю повести головой, как он тут же сморщился от боли. Андрей хрипло выматерился и потянулся к бутылке с водой.
Подожди, сказал он, сейчас вспомним всё.
Утолив жажду, Воронцов вылез из машины и, покачиваясь, дошёл до багажника. Открыв его, Андрей порылся в вещах и нашёл спортивную сумку. Расстегнул её до половины, затем украдкой заглянул внутрь, и, кивнув сам себе, захлопнул багажник.
Так, сказал Воронцов. Где мы находимся, я не скажу. Сам не помню. Но зато я помню, куда мы едем.
И куда же?
В Крым.
Куда?!!
В Крым, повторил Андрей. Не знаешь что ли полуостров такой? Он нынче на слуху.
Да плевать! разозлился я. Какого чёрта ты повёз нас туда?! Как тебе вообще пришла в голову такая идея?
Андрей взял бутылку, в которой плескались остатки воды, и опустошил её в несколько больших глотков. Затем покачал указательным пальцем.
Не мне, сказал он. Тебе. Поехать в Крым было твоей идеей. Мы с Аней лишь решили составить тебе компанию и отправились вместе на поиски брокенского призрака.
Какого ещё призрака? Что ты несёшь, Воронцов?!
О-о-о протянул Андрей, Я гляжу, ты вообще ни хрена не помнишь? В общем, рассказываю. Утром мы победили две бутылки рома
О боже, простонал я.
Даже не так. Мы с Аней выпили одну, а другую победил ты.
Я почувствовал, как горлу подступает тошнота.
Сначала тебе не везло в рулетку, сказал Андрей. А потом мы просто не сумели тебя остановить. Ты напился и начал нести какую-то бессвязную чушь: про туман, про луну. Про непонятную чёрную фигуру
Сердце рухнуло вниз после слов Воронцова, и я почувствовал, что не могу пошевелиться. Неужели проболтался? Неужели рассказал им о жертвоприношении? Да нет, быть не может Разве Андрей разговаривал бы со мной так просто?
Что я ещё наговорил? спросил я.
Мой голос охрип от волнения, но Андрей, кажется, не обратил на это внимания. Видимо, он списал всё на последствия похмелья.
Сперва ничего, сказал Воронцов. Но когда Аня ушла ненадолго, ты поманил меня пальцем да и рассказал всё, как есть. Про ритуал, который оживит твою подругу.
Я сглотнул вставший в горле ком и оперся на дверцу автомобиля. «Он знает, пронеслась мысль. Он всё знает».
Андрей отёр пот с взмокшего лба.
Чёрт, ну и жара.
Парень наклонился к машине и принюхался. Из салона несло перегаром. Андрей с отвращением поморщился и сказал:
Пахнет так, словно кто-то умер, Воронцов взглянул на спящую Аню. Как думаешь, она жива?
Я натянуто усмехнулся в ответ:
Вроде дышит.
Это ненадолго, покачал головой Воронцов. Если не проветрить машину, девочка может и не проснуться
При этих словах он задержал на мне взгляд. «Точно знает, подумал я. Всё знает и теперь будет меня испытывать. Хочет понять, говорил ли я всерьёз или просто бредил по пьяни Или всё-таки нет? Может, не знает? Почему он так легко и непринужденно общается со мной, будто не видит ничего ужасного в моих намерениях?»