Он схватил булку и, выкинув на пол пакет, снова набил рот хлебом.
Кашу будешь? Манную? спросила Марина, трепля Серого по большой косматой голове. Дядя Витя ерзал на табуретке, стараясь выглянуть в окно, но роста отчаянно не хватало.
Я мяша хошу жуя, пробормотал он. Я хишник. Порабочичель человечештва.
Карина Шаинян
Лаборатория тьмы
Степан досчитывает от сотни до ноля в четвертый раз и осторожно выбирается из кровати. Двигаться по спящей квартире легко: глаза давно привыкли к темноте, да и темноты-то настоящей нет так, сероватый сумрак, согретый полоской оранжевого света из-под двери детской: мелкая опять боится спать без ночника. Накинув куртку, он тихо выходит на балкон. Ноздри тут же слипаются от мороза; он закуривает и привычно облокачивается о перила.
Ночь до краев полна лунным светом и так тиха, что слышно, как скрипит снег под лапами трусящей вдалеке бродячей собаки. Степан вдруг с тоской вспоминает, как любил такие, ледяные и ясные, ночи в детстве, какой это было редкой удачей: проснуться, выглянуть в окно и увидеть пронзительную луну в морозном ореоле, сверкающие, нетронутые сугробы, будто излучающие свой собственный свет. Задохнуться от восторга, от причастности к тайне
Он оборачивается на скрип балконной двери. Морозный пар рвется в комнату, и Ира пробивается сквозь него стремительно, как маленький самолет сквозь облака.
Снотворное для слабаков? спрашивает она.
Не помогает. Луна
Понятно. Дай мне тоже.
Степан неловко пальцы уже плохо гнутся от холода вытаскивает вторую сигарету. Ира кутается в толстый халат, прижимается к его плечу. Даже сквозь куртку чувствуется исходящее от нее сонное, чуть влажное тепло.
Смотри, негромко говорит она, окно на третьем этаже неужели свет?
Он чуть вздрагивает от неожиданности. Двигает головой, щурясь.
Нет, просто блик, говорит наконец он. Оглаживает ладонью недавно отпущенную, непривычную бородку, убирая зарождающийся иней.
Ира поводит головой из стороны в сторону, как любопытная черепаха, и вздыхает:
Да. Луна отражается.
Они молча смотрят на здание, отделенное от их дома полосой гаражей, кирпичную коробку в три этажа. Окна как ряды подернутых льдом черных полыней. Новенькие пластиковые рамы дико и неуместно белеют на фоне кирпича. Лунный свет играет на блестящей ни пылинки табличке с адресом. Брошенное, абсолютно пустое здание но свежее, будто только что отремонтированное, только и ждущее, чтобы в него въехала какая-нибудь скучная и обыденная контора. Уже лет пять как ждущее.
Кстати, спохватывается он, я тебе говорил? Я попросил Славика помнишь Славика, он в кадастровой конторе работает? попросил узнать, что это за дом вообще.
Надо же, как тебя заело, ухмыляется Ира.
Любопытно же! И знаешь что? Он делает торжествующую паузу. Дома с таким адресом вообще не существует!
Да ладно! Она тут же припечатывает ладонь к губам, машинально косится на балконную дверь не разбудила ли мелкую. Ну, значит, точно вампиры, радостно шепчет она. Попадают внутрь через чердак, летучими мышами, и спят рядами в гробах Вампирская общага!
Да нет же. Говорю тебе там секретная лаборатория, убежденно возражает Степан. Или инопланетяне. Секретная лаборатория инопланетян! Изучают нас, а здесь у них штаб-квартира. В глаза не бросается По улицам просто так не походишь, они же зеленые, склизкие, а тут удобно, на отшибе. Небольшой телепорт и все дела
Они бы свет включали, упрямо говорит Ира. Ее челюсти начинают трястись, и слова растягиваются, налезая друг на друга. Степан распахивает куртку; она прижимается к его боку, сотрясаясь от крупного озноба. Под одежду заползает холод. Он ежится и поджимает пальцы на замерзающих ногах. Ира говорит: Точно вампиры, поэтому и темно так кровь и на ощупь пить можно
Бросай, мне и так уже кошмары про этот дом снятся.
Что, правда?
Нет, конечно
Я бы обрадовался, увидев кошмар, думает он. Это бы означало, что я сплю
Он пропускает лязгающую зубами Иру вперед, чтобы скорее попала в тепло, и медленно, по миллиметру лишь бы не скрипнула, закрывает балконную дверь. Зря старался.
Паааа! доносится из детской. Пап!
Голос мелкой испуганный и в то же время требовательный. Голос человека, который точно знает, что ему помогут.
Опять я вас обеих разбудил, виновато говорит он, и Ира молча стискивает его ладонь.
Мелкая сидит на кровати, собравшись в комок, ноги прижаты к груди, даже пальцы на ногах поджаты. Вздохнув, Степан становится на четвереньки и, выворачивая шею, заглядывает под кровать. Морщится от лезущей в нос пыли. Выгребает несколько деталей от лего и помятую сигарету.
Никого, докладывает он, поднявшись.
Дочка расслабленно вытягивается в кровати, подложив ладони под щеку. Степан с сомнением смотрит на ночник, но все-таки оставляет его включенным. На цыпочках выходит из детской.
Ну вот откуда они под ее кроватью берутся? риторически спрашивает он, бросив изжеванную сигарету на стол, и Ира прикусывает губу.
Я не уверена, говорит она, но, кажется, она думает, что это как-то помогает. Может, считает, что запах отпугивает
Она прижимает ладонь ко рту, сотрясаясь от сдавленного смеха. Степан закатывает глаза и наконец залезает под одеяло.