Музыка предупреждает: «Это не диснеевский мультфильм. Смерть забирает не только злодеев. Взгляни на землю в банке она заберет и тебя. Она заберет всех, всех до единого».
Музыка говорит: «Предчувствие тебя не обманывает. Следуй за мной. Беги».
2002 годТы стоишь на северо-западном углу 115-й улицы и Бродвея и ждешь Евгения, русского скрипача. Ты только что отработала восьмичасовую смену на ресепшен дорогого спа-салона в Верхнем Манхэттене и не успела переодеться; на тебе форма, которую положено носить всем сотрудникам: белая рубашка, брюки песочного цвета и красные кроссовки. Ты пьешь клубничный молочный коктейль это твой ужин. Недавно ты покрасила свои черные волосы в каштановый с красным отливом; с красными волосами, в красных кроссовках, с маленьким рюкзаком за спиной и розовым коктейлем в руках ты похожа на старшеклассницу, подрабатывающую няней, а не на совершеннолетнюю профессиональную скрипачку. Ты выбрасываешь коктейль.
На углу притормаживает белый седан, из него выходит высокий худой мужчина. Не представившись, он показывает на твой маленький школьный рюкзак и спрашивает: «Это весь твой багаж?»
Ты представляла русского скрипача толстым, бородатым, веселым, похожим на отца из «Скрипача на крыше», но, к твоему удивлению, Евгений молод, не старше двадцати пяти. У него светлые, почти белые волосы, бледная кожа и лицо человека, смирившегося со своей несчастной судьбой. Ты садишься на пассажирское сиденье, а он бросает тебе на колени инструкцию к спутниковому радио.
Выбирай музыку, говорит он, и вы отправляетесь в путь.
Ты останавливаешься на классической радиостанции, смекнув, что в долгой поездке в Нью-Гэмпшир в компании мрачного русского скрипача лучше не экспериментировать. Под звуки симфонии Берлиоза спутанные в клубок переулки Бронкса сменяются тоннелем из листвы: деревья высятся по обе стороны дороги, ведущей в южный Коннектикут. Евгений угрюмо смотрит в лобовое стекло, и тебе неловко от его молчания, будто вас обоих вынудили пойти на свидание вслепую. Несколько раз ты пытаешься завязать разговор и обсудить классическую музыку, звучащую по радио, но Евгений не отвечает. Тогда ты тоже начинаешь смотреть в окно. Примерно через час спрашиваешь, какой музыкальный стиль он любит, кроме классики.
Техно, отвечает он.
О, говоришь ты и переключаешь радиостанцию. В мгновение ока салон автомобиля из австрийского концертного зала XVIII века превращается в бруклинский рейв конца девяностых.
Так что это за работа? спрашиваешь ты небрежно, стараясь походить на профессионального музыканта, говорящего об очередном концерте.
Евгений долго молчит, словно размышляя о бесполезности слов и человеческого общения.
Что именно ты хочешь знать? наконец отвечает он.
Э-э-эм я послушала диски с его музыкой
И?
Она приятная.
Тебе понравилось? уточняет он.
Если честно, я не слышала о Композиторе до тех пор, пока меня не взяли на работу, ты надеешься, что эта информация не будет использована против тебя.
Евгений, еще больше помрачнев, наклоняется к рулю.
Так что он за человек? робко спрашиваешь ты. Композитор?
Он пишет музыку.
Я знаю. Но какой он из себя? допытываешься ты. Ты с ним встречался?
Техно, отвечает он.
О, говоришь ты и переключаешь радиостанцию. В мгновение ока салон автомобиля из австрийского концертного зала XVIII века превращается в бруклинский рейв конца девяностых.
Так что это за работа? спрашиваешь ты небрежно, стараясь походить на профессионального музыканта, говорящего об очередном концерте.
Евгений долго молчит, словно размышляя о бесполезности слов и человеческого общения.
Что именно ты хочешь знать? наконец отвечает он.
Э-э-эм я послушала диски с его музыкой
И?
Она приятная.
Тебе понравилось? уточняет он.
Если честно, я не слышала о Композиторе до тех пор, пока меня не взяли на работу, ты надеешься, что эта информация не будет использована против тебя.
Евгений, еще больше помрачнев, наклоняется к рулю.
Так что он за человек? робко спрашиваешь ты. Композитор?
Он пишет музыку.
Я знаю. Но какой он из себя? допытываешься ты. Ты с ним встречался?
Угу.
Ну и что скажешь?
Не знаю. Странный он.
А давно ты на него работаешь?
Пару лет.
А где учился скрипке?
В Московской консерватории.
Вау, вырывается у тебя. Это же лучшая
Послушай, завтра ты захочешь уволиться, обрывает тебя Евгений. Он смотрит на тебя с тревогой. До этого я работал мясником. Плохо говорил по-английски. Чуть пальцы себе не отрубил он на минуту замолкает. У Композитора остаются лишь те, кто вконец отчаялся, понимаешь? продолжает он. А по тебе этого не скажешь.
Ты хочешь возразить: мол, нет, на самом деле ты и есть та самая вконец отчаявшаяся. Уже три года ты берешься за любую работу: продажу мошеннических схем по телефону, торговлю массажными маслами; ты даже продала свои яйцеклетки за несколько десятков тысяч долларов в донорскую клинику Верхнего Ист-Сайда и все для того, чтобы оплатить учебу в колледже. Но ты не рассказываешь ему об этом. Пока еще нет. Вместо этого решаешь сообщить, что твой уровень владения скрипкой, возможно, недостаточно высок.