Надо что-то делать, черт возьми, нельзя же сидеть здесь целыми днями и бить баклуши! Но только не возвращаться к прежней распутной жизни. Те дни остались в далеком прошлом. Впрочем, предыдущая ночь доказала обратное.
Сдвинув брови, Тони подошел к стеклянным дверям и опять уставился на красивый пейзаж. Наверное, не стоило приезжать в Натчез. В Англии он большую часть времени жил за городом, вдали от соблазнов, и был доволен такой жизнью. Здесь же его одолевали беспокойство и жажда перемен.
Он с нетерпением обернулся на звук открывшейся двери, но забыл, что хотел сказать, увидев взволнованное лицо дворецкого.
С достоинством расправив плечи, Биллингсли объявил:
— К вам дама, сэр, — и быстро отступил в сторону.
В комнату вошла… Арабелла Монтгомери — самая заветная мечта Тони Даггета и самый страшный его кошмар!
— Я могу идти, сэр? — спросил дворецкий, пряча ухмылку.
Тони вздрогнул и, оторвав изумленный взгляд от лица Арабеллы, пробормотал:
— Да, конечно. Оставь нас.
Сердце Арабеллы стучало, как боевой барабан. Она с отчаянием сознавала, что этот сумасшедший ритм ее пульса вызван встречей с некогда любимым человеком. Годы пошли ему только на пользу — он был по-прежнему невероятно привлекателен. Черт бы его побрал!
Внешне невозмутимый, Тони испытывал в душе странное и пугающее ликование. Он указал рукой на красивое кресло с резной спинкой, обтянутое кофейно-коричневым шелком. Господи, а ведь она ничуть не изменилась! Все такая же живая и энергичная, как раньше. И вместе с тем у него возникло ощущение, будто он впервые видит эти загадочно раскосые золотисто-карие глаза, аккуратный носик и пухлые губы. А волосы! Неужели они всегда были такими огненно-рыжими и ослепительно блестящими!
Не в силах совладать с собой, Тони обвел откровенно восхищенным взглядом ее точеную фигурку — пышную грудь, которую он когда-то ласкал, осиную талию, которую сжимал в пылких объятиях, и округлые бедра, колыбель из взаимной страсти. Как же он жил без нее долгих пять лет?
Впрочем, его отъезд из Натчеза был вполне обоснован. Она ясно дала понять, кто он для нее. Возобновить прерванную связь — значит обречь себя на новые муки.
Когда то он мечтал, что эта женщина войдет в его дом хозяйкой…
— Присаживайся, пожалуйста, — вежливо предложил Тони.
Натянуто кивнув, Арабелла села в кресло. Она заметила его откровенно восхищенный взгляд и хотела бы испытать праведное негодование, но ее предательское сердце прыгало от радости. Глядя поверх его головы, она сухо спросила:
— Ты, конечно, удивлен моим приходом?
Тони усмехнулся:
— Удивлен — слишком слабо сказано.
Она посмотрела на него из-под длинных ресниц, напомнив себе, что ее давний роман с Тони Даггетом не имеет ничего общего с сегодняшней встречей. Ее единственная цель — забрать расписку Джереми. Даггет — грязный и лживый подлец, безжалостно растоптавший ее любовь. Она его презирает!
Но, оказавшись лицом к лицу с живым человеком, призрак которого преследовал ее в сновидениях, с незабываемым любовником, который научил ее радостям страсти, она с досадой обнаружила, что ее чувства совершенно не подчиняются разуму.
Злясь на саму себя, Арабелла сосредоточилась на главном вопросе и, глубоко вздохнув, без обиняков начала:
— Я только что из Окмонта. Дэниел Лейтон сказал мне, что расписка Джереми теперь у тебя. Это правда?
Тони ожидал услышать все, что угодно, но только не это. Нахмурившись, он взглянул на кучу расписок, разбросанных по столу красного дерева, на который он недавно закидывал ноги. Джереми? Черт возьми, кто такой этот Джереми? И главное, почему Арабелла так беспокоится о его расписке?
По спине Тони Даггета пробежал холодок.