На окнах висели бледно-голубые парчовые шторы, а на полу стоял шезлонг того же цвета.
Вся обстановка комнаты создавала впечатление изысканной женственности, которое усиливали внушительных размеров вазы с садовыми гвоздиками. Они наполняли воздух будуара неземным благоуханием и многократно отражались в висевших на стенах огромных зеркалах, обрамленных золочеными рамами.
Комната была пуста. Тарина начала оглядываться в поисках кузины, но тут дверь в другом конце будуара распахнулась и кто-то вошел.
С легким замешательством девушка двинулась навстречу, и в тот же миг вошедшая воскликнула:
— Тарина! Я просто не верю своим глазам! Что ты делаешь в Лондоне?
Тарина подошла поближе.
— О Бетти… Как мило с твоей стороны принять меня.
— Разумеется, я рада видеть тебя, — откликнулась леди Брэдуэлл. И тут же с тревогой добавила: — Но почему ты в черном?
— Месяц назад умер папа.
— О, какое горе! А я даже не знала… Тебе будет очень его не хватать.
— Даже больше, чем ты думаешь. Теперь, когда он умер, я, как ты понимаешь, должна сама зарабатывать себе на жизнь.
— Бедное дитя! — сочувственно произнесла леди Брэдуэлл. — Давай сядем, и ты мне обо всем расскажешь.
Она села на уголок дивана, а Тарина поместилась рядом.
Глядя на кузину, девушка подумала: «Какая Бетти красавица! С ней никто не сравнится».
Белокурые волосы и голубовато-зеленые глаза делали леди Брэдуэлл похожей на женщин с картин Фрагонара 2 . Тарина не сводила с кузины восхищенного взгляда.
— Какая ты очаровательная, Бетти! Гораздо красивее, чем была… Но что-то в тебе изменилось.
Леди Брэдуэлл улыбнулась:
— Так все говорят. Это потому, что я какое-то время жила в Париже. После смерти мужа один из его родственников, который всегда хорошо ко мне относился, предложил мне пожить у него.
— Я с огорчением узнала о смерти твоего мужа, — сочувственно откликнулась Тарина. — Л знаю, что папа писал тебе…
— Да, он написал мне прекрасное письмо, — подтвердила леди Брэдуэлл. — Но должна сказать тебе откровенно — потеря мужа меня не печалит.
— О Бетти! Что ты такое говоришь?! — в ужасе воскликнула Тарина.
Леди Брэдуэлл вздохнула:
— Последний год перед смертью муж тяжело болел. Какая скука была ухаживать за ним, если бы ты только знала! И вообще он был со странностями. А что ты хочешь — он ведь был старше меня на целых сорок лет!
— Да, я знаю, — отозвалась Тарина. — Но все вокруг считали, что это очень удачный брак, а твой муж — весьма влиятельный человек.
— Наверное, он по-своему старался быть милым со мной, — признала Бетти. — Но понимаешь, Тарина, я обожаю вечера и балы, а вместо этого мне приходилось сидеть дома и развлекать друзей Артура — таких же стариков, как и он сам. До сих пор у меня не было возможности как следует повеселиться. — Глаза леди Брэдуэлл наполнились слезами. Справившись с собой, она продолжала: — Как все-таки чудесно очутиться в Лондоне! Быть независимой, поселиться в таком богатом доме, иметь великолепные, самые модные наряды!
— И кучу поклонников, которые обожают тебя! — добавила Тарина.
— Разумеется, — подтвердила Бетти. — Я здесь признанная красавица. А скажи, Тарина, как ты думаешь…
Прошедших лет как будто не бывало, как будто Бетти снова семнадцать и она на правах старшей делится с пятнадцатилетней Тариной, которую считает еще ребенком, своими полувзрослыми тайнами, а та внемлет ей так же восхищенно, как в былые дни…
— Так что случилось? — спросила Тарина, когда Бетти запнулась.
— Меня пригласили, — с расстановкой ответила та, — отправиться в путешествие на яхте… вместе с маркизом Оукеншоу.
— На яхте? — изумленно переспросила Тарина. — А ты умеешь ходить под парусом?
— Это не имеет ровно никакого значения, — безапелляционно возразила Бетти.